Отношения с девушками вызывали в нем множество вопросов. Он очень стеснялся, когда какая-то девушка или молодая женщина проявляла к нему интерес или просто обращалась с вопросом, а если она была еще и красивая, то для него такая встреча оказывалась полной засадой, он не знал, куда себя деть, не знал, какие слова сказать, чтобы зацепить ее внимание, и что ответить, чтобы не показаться глупым или грубым, но никогда при этом не сбегал, просто выжидал ответных действий, хотя бы и на его молчание. Шура краснел, бледнел, бубнил, запинался и каждый раз боялся показаться смешным. По реакциям девушек и их улыбкам он понимал, что так оно и было. На знойного парня, от которого девки млеют, он не тянул… Но очень этого хотел. Он хотел набраться уверенности, опыта и непринужденности, всех тех качеств, которые притягивают женщин.
Он прислушивался к чужим разговорам о работе, о деньгах, о женщинах и всяком разном, все было новым для него, более взрослым, более насыщенным на события, чем происходили в его родном городке. Он был похож на страуса, глупого и облезлого, только вылупившегося из яйца, с интересом и боязнью рассматривающего окружающий мир. О сравнении себя с малышом страуса Шура подумал значительно позже, когда своими глазами увидел, как выглядят только что вылупившиеся птенцы, и уловил в них что-то родное и знакомое. В его провинциальном городе никаких птенцов страусов никогда не было, сравнить себя можно было только с самым близким другом детства, также зависимым от разного рода обстоятельств и людей. Но Шура сам себя так видел – непрезентабельным, несерьезным, неопытным, сомневающимся во всем, не способным ориентироваться во взрослой жизни.
Пока он учился и работал на заводе, то замечал, не придавая тому большого значения, что находится под неким контролем со стороны старших, и позднее узнал, что так оно и было, за ним наблюдали, и он участвовал в строгом отборе. Отбор проводился по совокупности определенных личных и внешних данных, состояния здоровья и физической подготовки. В итоге, вскоре он был призван в армию и попал в элитный полк.
Армия – это то, что ему заменило родной дом, родителей, родственников, друзей на долгие годы. Как и каждому новобранцу, поначалу было трудно притерпеться к совершенно другому порядку, распорядку дня, к отношениям командир-солдат, казарме, сапогам и портянкам, внезапным ночным сборам по тревоге, изнурительным физическим нагрузкам. Постоянно хотелось есть и спать. Постоянно хотелось домой. В самом начале он бы даже согласился отправиться назад на завод, хотя, покинув то место, никогда не сожалел об этом. Год муштры, жесточайшей дисциплины, ежедневной военной, строевой и физической подготовки привел к тому, что он освоился и привык. И хотя второй год службы – также настоящий экзамен на выносливость, с первым его было не сравнить по интенсивности и разнородности испытаний, выпадающих одно за другим, второй год оказался заметно проще. Армейская служба изменила его восприятие мира, включила сознание, стала важной ступенью в обучении и познании.