– Ианте Лаван.
Взгляд отца перешел с Гарриет на Беатрис, из снисходительного сделавшись непритворно изумленным.
– Ты говорила с Ианте Лаваном? О чем вы беседовали?
– О верности, – ответила Беатрис. – О почтении к своей семье. О звездах.
– Как романтично, – заметила мама.
– Слишком заумно, – сморщила нос Гарриет.
Беатрис уткнулась взглядом себе в тарелку.
– Мы просто разговаривали, – соврала она. Остальное никому знать не требуется. Да и вообще – девушки из Чесленда чересчур серьезно относятся к поцелуям. Это ничего не значит. Особенно с ним.
– Надеюсь, ты не слишком похвалялась своими познаниями, – сказал отец. – Муж должен наставлять жену во всем. Показывая ум, женщина становится менее привлекательной.
– Мама умна.
Мама улыбнулась, снова взяв чашку.
– Твой отец прав, дорогая.
– Мы понимаем, что женщины проницательны, – сказал отец. – Ты намного образованнее, чем женщины более высокого положения. Я совершенно не жалею о своем решении обучить тебя вести счета, хотя, скорее всего, у твоего мужа будет секретарь. Этого более чем достаточно, чтобы управлять домом, ты поймешь, если поставщики тебя обманывают. Именно тут жене и требуется сообразительность.
Но Беатрис была способна на что-то большее. Ей была ненавистна сама мысль, что придется ради спокойствия мужа притворяться не такой, как она есть, и изобретать сотни способов поддаваться и уступать. Ианте прислушался к ее мнению и даже поблагодарил. Никогда прежде Беатрис не встречала такого великодушного мужчины.
Но довольно ли этого?
– И он приедет к нам, – провозгласила Гарриет. – Сегодня!
– Вовсе нет, – сказала Беатрис, но уже отец отложил газету и поставил чашку.
– Тогда почему ты здесь прохлаждаешься? Тебе необходимо приготовиться!
– Но он не приедет сегодня.
Отец рассмеялся.
– Превосходно, что ты не тешишь себя ложными надеждами, но тебе нужно подготовиться к его визиту. Поднимайся в свою комнату, и пусть Клара позаботится обо всем.
– Но я точно знаю, что он не приедет.
– Отправляйся.
Получив команду идти, Беатрис поднялась из-за стола. Клара ждала ее в комнате, чтобы помочь одеться. Беатрис напряглась, когда камеристка стала зашнуровывать ее в корсет туго, как высокородную даму. Затем, откинув назад голову, она принялась терпеливо ждать, пока Клара накрасит ей лицо. Она замерла, стараясь не вздрагивать от жара, который излучали щипцы для завивки. Торопливо перекусив на террасе, Беатрис пошла в музыкальный салон, где к ней присоединилась Гарриет с мольбертом; сестра пыталась изобразить горстку весенних цветов, что собрала прошлым вечером на ступеньках.