Монах улыбнулся уголками тонких губ:
– Вам поможет тот, кого вы любили когда-то. Тот, кто поклялся быть вашим защитником и рыцарем. Помните?
Элиенор словно молнией пронзило. Неужели?.. Но нет, невозможно! Столько лет прошло, столько воды утекло. Да и разве захочет блистательный кавалер спасать опозоренную арестантку? Наверняка забыл ее давно, как дурной сон. И все же в душе теплилась безумная надежда…
– Не может быть! – прошептала девушка. – Вы говорите о…
– Да, дитя мое. О Гастоне де Фуа, капитане королевских стрелков. Вашем давнем друге и тайном возлюбленном.
У Элиенор потемнело в глазах, цепи показались неподъемной ношей. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда и отчаяния. Ну конечно! Гастон де Фуа, ее детская любовь, ее светлая мечта. Самый храбрый, самый благородный рыцарь Франции. Элиенор не видела его много лет, с тех пор, как судьба разлучила их. И вот теперь он узнает, что его чистая Элен – жалкая арестантка, обвиненная в грязном преступлении. О, лучше умереть от стыда!
– Он не придет, – горько вымолвила девушка. – Зачем капитану де Фуа мараться об узницу Шатле? Я для него – никто, лишь тень прошлого.
– Не судите опрометчиво, дочь моя, – покачал головой монах. – У Господа всему свое время. Молитесь и надейтесь. Очень скоро вы убедитесь, что любовь сильнее оков.
С этими словами загадочный визитер удалился, оставив Элиенор в смятении чувств. Поверить в чудо было страшно, слишком много разочарований выпало на долю несчастной. Но впервые за долгие дни мрак темницы чуть рассеялся, впустив луч надежды.
«Гастон… – прошептала пересохшими губами девушка. – Если ты хоть немного любил меня, услышь мой зов! Приди и спаси, как обещал когда-то…»
Элиенор закрыла глаза, и перед внутренним взором пронеслись воспоминания юности – залитые солнцем луга Гаскони, где она гуляла с кузеном Гастоном, клявшимся в вечной дружбе. Их первый робкий поцелуй на сеновале, прерванный криками слуг. Горькое прощание, когда Гастона забрали в столицу, ко двору. И вот теперь, много лет спустя, судьба снова сводит их вместе – но уже узницу и освободителя. Поистине, неисповедимы пути Господни!
Из задумчивости Элиенор вырвал скрежет двери и грубый окрик:
– Эй, красотка! Выходи, да поживее! Важный господин пожаловал, по твою душу.
Сердце девушки зашлось в бешеном ритме. Неужели пророчество монаха сбылось? Неужели Гастон и впрямь явился за ней, как рыцарь на белом коне?