Антон выяснял места жительства доставленных, данные родителей, их род занятий. Потом звонил в информационный центр – проверял по учётам.
Пацаны щипались, передразнивали друг друга, что-то изображали…
– Я Алла Никанорова, – назвалась девочка, когда очередь дошла до неё.
– Алка – давалка! Всем… – ехидно пискнул высокий худой парень, сидевший с краю, но закончить не успел.
Девочка, не отводя взгляда от Антона, выкинула влево руку и тыльной стороной ладони с оттяжкой сильно шлёпнула того по лицу. В мгновенье приняла прежнюю позу – точно ничего не произошло. Попала остряку по губам. Те зарделись, стали припухать, через мелкие трещинки выступила кровь.
Друзья, готовые было поддержать шутку, прижухли. Стали опасливо переглядываться, недоумевали. Алла продолжала сидеть, как ни в чём не бывало, глазами-бусинками преданно глядя на оперативника, наивно хлопала ресницами.
Антон решил не заметить случившегося, спокойно спросил:
– А отчество как? – подумал, что девочка – не промах, за ней не заржавеет.
– Не знаю… отца не помню. Надо спросить у воспиталки.
– Какой воспиталки?
– Да в нашем интернате. Мать бухала по-чёрному, потом села. Вот меня и забрали. Здесь на Заневском живу! А как вас зовут?
– Антон Борисович.
– АнтОн БОрисОвич, – тихо повторила она с непонятным едва скрываемым восторгом, перекатывая во рту гласные звуки, точно пробуя их на вкус. Улыбнулась и снова повторила уже громче с выражением торжественной официальности: – АнтОн БОрисОвич!
Почувствовала в звучании что-то мелодичное и величественное. Точно отзвук колоколов на церкви, куда её в детстве водила бабка.
Другой сосед девочки хотел что-то сострить, наклонился, приставил ладони рупором ко рту.
Но Алла резко повернулась к нему, посмотрела в упор. И он испуганно отодвинулся, покосился на неё, передумал: выпрямился на стуле, прикрыл губы ладонями.
По телефону сообщили, что каких-либо правонарушений ребята не совершали. Никто их не разыскивал.
В этот момент в кабинет заглянул Юрий Игнатьев, коллега по работе. Его круглая лоснящаяся физиономия хитро улыбнулась. Был он толст и неопрятен с выпирающим животом. Костюм измят, ворот светлой рубашки с грязной окантовкой. Вызвал Антона на минутку в коридор. Зашептал:
– Слушай, у меня платный агент Сыч без работы. Давай твоих беспризорников к нему в камеру по очереди. Может, расколет на что. И тебе зачёт будет!