Айдарук задумался. Если подсеку решили занять чужаки – а в этом Айдарук не сомневался – отстоять её можно было одним из двух способов. По неписанным законам такие споры надлежало решать на совете старейшин всех племён, который собирался в Булгаре лишь два раза в год. Но какую сторону он займёт, зависело от того, чьих родственников в нём окажется больше, чьи дары будут богаче, а обещания – слаще. Так что за исход такого разбирательства вряд ли кто-то смог бы поручиться. Гораздо проще и надежней было прямо сейчас нагрянуть внезапным налётом и самим согнать наглецов со своей земли.
– Надо идти. – Постановил Айдарук.
Он посмотрел на Байбата решительно, но всё же бровь дрогнула и слегка приподнялась в ожидании одобрения. Старик коротко кивнул, соглашаясь, а потом взглядом указал на тюки с пушниной, плотно набитые под дощатым настилом. Благодарная улыбка тронула губы Айдарука и тут же исчезла – он понял и оценил совет, который молча дал ему Байбат.
Мирно, без драки доказать, что брошенное поле принадлежит барсула, вряд ли выйдет. Конечно, все знали, где проходят границы владений, но определяли их на глазок, и если реки служили надёжной приметой, то сквозь нехоженый лес красной нитки никто не протянул. А значит, соседи вполне могли заявить, что это – их земля. И Коли так, без стычки не обойтись. А когда она начнётся, на корабли могут полететь не только стрелы и камни, но и горящие головни. И подвергать такой опасности общую пушнину Айдарук не мог. Права не имел.
Айдарук решительно тряхнул головой и, заложив в рот два пальца, коротко пронзительно свистнул.
– Всю пушнину грузим к Ушапаю. – Скомандовал он и, повернувшись к гиганту, добавил. – Останешься здесь, за мех – головой отвечаешь, так что гляди в оба.
Ушапай возмущаться не стал. Вот если б такое сказали Чуксару… Но здоровяк лишь согласно кивнул и уже через миг спокойно отдавал команды, заводя своё судно между двух осламок. С громким стуком они сошлись бортами и в воздухе замелькали тюки. Вскоре вся пушнина оказалась в лодке Ушапая, а две другие, где остались только люди, под хлопанье поднятых парусов и плеск рулевых вёсел устремились к устью Эремэ, что уже виднелось впереди.
Первой в русло вошла осламка Айдарука, за ней, отстав на два десятка шагов, держался Чуксар. Течение было не сильным, крепкий осенний ветер с шумом бился в парусах, а по десятку весел дружно пенили воду с обоих бортов, так что лодки быстро продвигались вверх по реке. Лес то наступал к самым берегам, так что ветки отдельных деревьев почти лежали на серебристой глади, а то отходил на сотню шагов, открывая топкий болотистый луг, густо заросший травой и кустами. Над всем этим неподвижно застыла брюхатая серая туча, и только плеск вёсел через равный промежуток времени нарушал глухую тишину.