На Айдаруке уже была лёгкая кольчуга, пояс с кривой саблей и коротким прямым кинжалом, а в руках он держал островерхий шлем с полумаской. Готовый к бою, он стоял на носу и неотрывно смотрел на клубящийся в небе дым, который становился тем гуще, чем ближе они подходили к подсеке. Остальные тоже облачались в доспехи; все, кроме гребцов держали в руках боевые топоры, небольшие круглые щиты; стрелки собирали луки, крепили тетивы и готовили стрелы.
Вскоре, первая осламка обогнула мыс, крутым уступом вдававшийся чуть не до середины русла, и сразу за ним открылась полоска земли шириной шагов сто. Примерно треть фарсаха она тянулась вдоль берега, с трёх сторон окружённая стеной непролазной хвои, а с четвёртой, от реки её отсекала цепь шалашей и походных юрт.
Глядя на лагерь, подсчитав количество котлов над очагами, Айдарук быстро прикинул, что чужаков должно быть не меньше сотни. Да, большинство из них, наверняка, простые лесорубы и пахари, тогда как он привёл с собой испытанных бойцов, но ведь барсулов – всего три десятка. Так что расклад всё же был не в их пользу, и Айдарук подумал, что хорошо бы обойтись без серьёзной драки. Однако, когда осламки подошли вплотную к берегу и захватчики, бросив работы, тоже потянулись к реке, настороженно изучая прибывших, Айдарук с удивлением заметил, что мужчин среди них не так уж и много – всего с десяток. В основном же на подсеке трудились женщины и подростки, в толпе мелькнуло даже несколько седых бород. А ещё Айдарук обратил внимание, что перелог почти нетронут. На большей части всё ещё стоял лес, и огонь полыхал лишь на маленьких делянках, где поверх сваленных в кучу брёвен зачем-то лежали ветки молодой хвои – они-то и давали такой густой дым, что с лихвой хватило бы на два десятка обычных костров.
Пока Айдарук обдумывал все эти странности, толпа чужаков подошла к самой воде и плотной цепью растянулась вдоль берега. Среди них особенно выделялся высокий юноша с прямым орлиным носом и цепким взглядом угольно-чёрных глаз. Он красовался в волчьем малахае, длинной меховой жилетке и сапогах из яловой кожи, тогда как остальные мужчины были в простых войлочных шапках и лаптях поверх тряпочных обмоток. Сообразив, что это старший чужаков, Айдарук присмотрелся и узнал в нём Кантимера, младшего сына Пешкана, патши племени нухратов. Их бус располагался у истоков речушки Биздэ, и до него отсюда было меньше фарсаха.