– Шли бы вы, Пётр Алексеевич к своим пациентам, – раздражённо произнесла рыжая медсестра, переступив порог палаты.
Но вместо того, чтобы внять её просьбе никто иной, как молодой, только что закончивший обучение и поступивший на службу в больницу Пётр Алексеевич Гнедой, двадцати шести лет отроду шагнул вслед за девушкой в палату.
Он представлял собой интересное создание. Высокий, с хорошо развитым плечевым суставом и широкой рельефной грудью мужчина больше был похож на бойца боёв без правил или санитара в псих больнице. Такой внушительной была его фигура. А вот лицо напротив было до смешного безобидным. Слегка курносый нос, усыпанный веснушками, пухлые, не по-мужски чувственные губы и ясные, небесно-голубые глаза, что выгодно контрастировали с его чёрными как смоль волосами, смягчая немного острые, мальчишеские черты лица. Доброжелательность и открытость, что светились в его взгляде делали Петра Алексеевича похожим пусть и на большого, но всё же плюшевого мишку.
– Лика ты ведёшь себя как неразумный ребёнок, – устало выдохнул слова Пётр Алексеевич. А вместе с ними кажется и все свои доводы. – У тебя есть потенциал и глупо хотя бы не попытаться поступить в институт. Неужели быть обычной медсестрой для тебя лучше, чем использовать возможность стать врачом?
«Лика, вот как её зовут», – непроизвольно подумала Энн. – «Доктор Грачёв, когда производил осмотр Анны с ней всегда обращался к медсестре не иначе как – «голубушка»».
Лика недовольно фыркнула себе под нос так как будто она была не молоденькой девушкой, а самой настоящей кобылой.
– Ты так говоришь, как будто поступление зависит только от моего желания. А ты хоть знаешь какой там проходной балл!
– Знаю.
– Знает он! – буркнула себе под нос Лика.
Пётр Алексеевич, пропустив мимо ушей недовольство Лики продолжил наседать:
– Ректор института старый приятель моего отца, так что с поступлением проблем не будет, да и я тебе помогу подготовиться к экзаменам.
– А взамен – что? – девушка повысила голос переходя с собеседником на «ты». – Что ты хочешь взамен, Петя?
– Шанс, – голос мужчины напротив стал тише.
Пётр Алексеевич или просто Петя, как часто его звали медсёстры за глаза, был просто безумно влюблён в Лику. Он вздыхал о ней так открыто, что уже вся больница, от врачей до больных знала об этом сильном, светлом, но пока безответном чувстве, что испытывал молодой человек. Даже намеренно ограждающаяся от всех слухов Энн и то знала об этом.