– Ну и дыра, даже домофона нет. Ты вообще уверен, что нам сюда? Тебе что, не дали номер ЖКХ? – Эрнест сделал важное лицо. Он нисколько не вспоминал, что в его обязанности все это знать тоже входило.
Есений отвлекся от собственных воплей на подошедшего Эрнеста, задумался и отчего-то встревожился. Для успокоения сердечного ритма ему пришлось достать из кармана телефон и зайти в переписку с Эрнестием, с которым он имел честь поговорить последним. Адрес совпал с табличкой на доме – все верно!
– Мы там! Ты такой молодец, что спросил, – обрадовался Есений и выдохнул с облегчением. – Сейчас позвоню. Где-то давали мне номерок. Ты только не волнуйся, я сейчас все сделаю. Быстрее света, легче ветра!
– Ты б болтал поменьше, вот бы мы тогда ускорились! – Эрнест облокотился о ворота и сам, конечно же, предпочел не участвовать в борьбе за доступ к рабочему месту.
Есений копался в своем телефоне, по дурацкой привычке высунув язык. У Эрнеста как раз было время, чтобы раздраженно подышать назло коллеге и получше рассмотреть ворота. Замок там странный был, такой огромный на цепи. Без ключа ни зайдешь, ни выйдешь – не нравилось ему это. За воротами виднелась лестница наверх, вела она, надо полагать, во двор. Странно было и другое: с обеих сторон, если оказаться за металлическим ограждением, располагались кирпичные стены. Были они с Есения ростом. Нет, даже не так – намного выше. Эрнест – на минуточку! – был на голову ниже нелюбимого товарища. И если в другие дни само это обстоятельство его возмущало, сейчас оно весьма его огорчало тем, что Есений даже здесь умудрился сделать недостаточно: не дорос.
Возвращаясь к стенам, Эрнест даже не знал, как охарактеризовать это издевательство: либо там водились доисторические животные, либо – жили психопаты да зэки, либо – хранилось нечто ценное. Последний вариант виделся ему самым привлекательным и в то же время самым неправдоподобным.
– Вы кто? – на лестнице появилась миловидная девушка в мешковатой одежде серого цвета.
Эрнест и Есений подняли на незнакомку заинтересованные взгляды. Вид у нее был испуганный: губы дрожали, глаза бегали, руки дергались. Она напоминала маленькую вшивую кошку, пройти мимо которой было жалко. Не забрать ее к себе домой на приручение и облагораживание было равносильно измене принципам человечности.