– Покажи мне свои свитки, – требовательно произнёс я, отбросив всякую осторожность.
Монах медленно поднялся:
– Откуда ты про них знаешь, Эллари?
– Знаю. Время шуток закончилось. Нужно разобраться, что происходит.
Плиний горько, снисходительно и в тоже время покровительственно и мягко улыбнулся, словно умирающий старик ребёнку, который просит его повременить с уходом.
–Я уже не надеюсь разобраться. Успеть бы запечатлеть.
– Но зачем? Ты не надеешься понять, что к чему, но в тоже время не хочешь передать свитки мне, чтобы твоё дело продолжил я. В этом нет логики.
– Не обижайся, Эллари. Ты полон энтузиазма, – мягко начал писарь, и мне очень не понравился его тон, – но ты не сможешь. Ты не из них.
«Значит, он в курсе про Всадников? Ну ещё бы. Его знаки иные. Может, он даже знает имена Великих и хочет иметь дело с ними, а не с их недостойным слугой», – с досадой подумал я. Обидчивость сыграла мне на руку, потому что пока я молча дулся, Плиний истово продолжил:
– Двое придут. Незыблемый сохранит меня для них.
Я замер в замешательстве. Стоило ли признаться писарю, что Всадники уже здесь? И не двое, а трое? Что они внимательно наблюдают за ним, а я, всего лишь ничтожный слуга, послан ими же? Разрешения на это мне не давали, но именем Всадников я, пожалуй, вполне мог отобрать так интересующие их свитки.
– Плиний, они… – начал было я.
Но тут меня словно бы подхватили под мышки невидимые руки, и я обнаружил себя стоящим перед глубоко задумавшимися Всадниками. Обратный переход оказался более лёгким и безболезненным, и это не могло не радовать. Но я заподозрил, что меня поспешно выдернули из кельи для того, чтобы не ляпнул лишнего. Значит, перемещение могло быть заурядным и незатейливым. Неужели всю эту театральную постановку с изменением размеров и полётом через зрачок великана разыграли специально для меня? Не много ли чести? Или это развлечение для самих Всадников, которым захотелось немного повеселиться? Или экзамен: подобно тому как цыганские дети на площади играют с мелкими рысятами вроде бы на потеху толпе, а на самом деле родители внимательно наблюдают, как отпрыски реагируют, как развивается их характер?
Всадники стояли кучкой и с похвальным единодушием буравили взглядом стену, которая по их величайшей магической прихоти становилась окном в мир, который они желали лицезреть. Сейчас троица внимательно наблюдала за писарем, который, казалось, не заметил моего исчезновения. Он снова молился, бухнувшись на колени пред ликом Незыблемого.