– В смысле?!!
Я тут же больно хлопнула себя ладонью по лбу. Аскольд! Аскольд обманул меня, но зачем… Может знал, что Давид дал ложные показания. А зачем ему тогда на себя наговаривать… И тут меня пронзило – его пытали. Этого прекрасного чуткого отзывчивого мужчину пытали!!! Бедненький, бедный…
– Валенсия! Покажи Давида.
И в супе проступил человек, который с недавних пор каким-то непостижимым образом волновал мое сердце, вопреки всем правилам и увещеваниям здравого смысла. Давид сидел на соломе, прислонившись к стене, в одной рубахе, но… никаких следов пыток я не увидала. Лицо было хоть и испачкано, но цело, те части рук и ног, что виднелись тоже были в полной сохранности… выходит, его не пытали? Зачем же тогда он себя оговорил?! Что, черт возьми, здесь происходит…
Как я могу помочь отцу, если я не знаю, что происходит, что делать и с чего начать?! Голова гудела как пчелиный рой. От Валенсии толку ноль, конечно. Ее разработчик явно создавал ее впопыхах.
Но одно конкретное решение сейчас точно была:
– Валенсия, с этого момента ты можешь снова вести съемку во дворце.
– Но как же Аскольд, принц запретил…
– А я принцесса! Мы с ним на равных, на минуточку. И я своим высочайшим распряжением разрешаю отныне снимать все, что здесь происходит.
Лицо поклонилось:
– Слушаюсь, принцесса Стамина.
– Ладно, Валенсия, ступай, мне нужно поесть и подумать. Спасибо за непомощь.
И я махнула рукой.
– Приятно аппетита, принцесса Стамина, – невозмутимо ответило лицо и исчезло.
И только я поднесла вожделенную ложку еще едва теплого супа ко рту, как в комнату вбежала заплаканная Катарина и бросилась мне в ноги:
– Стамина, Давид, мой Давид, его завтра казнят. Только ты можешь помочь, защити его. Я не смогу жить без него.
Ложка не дошла до пункта назначения. Покушала Наташа супчика…
– В смысле твой Давид? Почему это твой?
– Ах, Стамина, я люблю его много лет.
– Подожди, а Серго?
Катарина посмотрела на меня непонимающе:
– При чем тут Серго? Он мой друг. А Давид – это мужчина мечты… Я замуж за него хочу, я детей от него хочу.
Ну давай, Наташа, спроси главное… спроси-спроси, все равно ж не успокоишься, да и лучше сейчас сразу все узнать, чем потом терзаться бессонными ночами. Я набрала воздух в грудь:
– А Давид что?
– Что?
– Отвечает тебе взаимностью?
Катарина отвела глаза: