Надо избавляться. От Туржина.
Или нет?
Все же известное зло. А кого на его место взять? Желающих много, да вот подходящих нет…
– Знаешь, – Зима все-таки нашла Бекшеева, на кухоньке, где уже дымил самовар, а рядом, на подносе, прикрытый чистым полотенчиком, ждал обед. – С каждым разом мне все больше хочется тебя прибить. Просто, чтобы ни мучился.
Она говорила это не впервые.
И постоянство успокаивало.
– Он сказал, что я такой же, – пожаловался Бекшеев, принимая чашку с травяным отваром. Чашка была фарфоровой, красивой формы, с узким донцем и ручкой вычурной формы. Ко всему ручку покрывала позолота, а на дне чашки имелось клеймо Кузнецовской фабрики.
И потому отвар казался не таким уж горьким.
– Тебя это огорчает? – Зима села на скрипучий стул в углу.
Она всегда садилась так, чтобы видеть и окно, если оно было, и дверь. И стол сдвигала, чтобы между ней и дверью не оставалось препятствий. И кажется, сама не замечала этого, как и многого другого.
– Не знаю. Такое вот… гадостное.
– Ну так а чего ты хотел? – Зима пожала плечами. – Проще остальных в дерьмо макнуть, чем признать себе, что ты в нем до самой макушки измазался. Ешь, давай, пока горячее.
Борщ и склянка со сметаной. Гора пюре. Котлета по-киевски. А есть не хочется. И Зима знает, но смотрит так, что приходится брать ложку. Вкуса по началу вообще не ощущается.
– К нам Тихоня едет, – сказала Зима, когда Бекшеев почти доел суп. Боль отступала. И то гадостное чувство гнили там, внутри, тоже проходило.
– Это хорошо, – Бекшеев понял, что действительно рад. Не то, чтобы они успели близкое знакомство свести, но… лучше Тихоня, чем эти вот.
– Ага. А еще у нас выезд наметился, – она чуть наклонилась, уперев сцепленные руки в ноги.
– Куда?
– Северо-Западный край, как поняла, где-то около Городни. Это…
– Представляю. Примерно. И что случилось?
Котлета была отменной, с хрустящею корочкой. Стоило проломить её, и на тарелку вылилось озерцо сливочного масла.
– Голову отрезали. Следователю. А до того – еще одному парню. Пропал без вести. И не он один. Список прилагается. Прислали.
– Кто?
– А вот это… – Зима скорее оскалилась, чем улыбнулась. – Нам и предстоит выяснить…
Тихоня прибыл в половине восьмого. Он легко спрыгнул с верхней ступеньки вагона и огляделся.
– Эй! – Зима помахала рукой. – Мы тут… Слушай, он же ж еще поганей тебя выглядит!