Я ей рассказал, как надо подогреть плов… Белла Семеновна, в свою очередь, объяснила это своей подруге и куда-то уехала.
Но подруга, посмотрев на узбекский плов, где каждая рисинка в отдельности, решила подогреть по-своему. Налила побольше воды на сковороду и плов превратила в кашу и угостила своих гостей. Всем вкус плова понравился…
Через несколько месяцев о том, что было с гостями, рассказала моя учительница. К сожалению, москвичи не знают узбекские обычаи, когда и после чего пить спиртное. Плов – последнее блюдо. После него можно пить только чай и больше ничего. На дне рождения все было наоборот, и, как результат, все себя чувствовали… плохо! Вот так, друзья!
Необходимо сказать, что я, двадцатичетырёхлетний узбек, впервые приготовил плов. Конечно, я видел, как готовила мать. Белла Семеновна тоже по-своему знала, как приготовить плов… Мы общими усилиями выполнили свой долг.
Хозяйка хотела, чтобы запаха масла в квартире не было. Мы ведь нагреваем масло до белого каления и, естественно, в квартире остаётся запах…
Расскажу ещё один случай. В Москву на защиту своей кандидатской диссертации приехал наш друг – ассистент Уткир Икрамов. Он до нас в МАДИ прошел аспирантуру и теперь жил с нами в общежитии. Мы знали, что он прекрасно готовит плов, и попросили его об этом. Мы приготовили все продукты, и он начал готовить. Когда все было готово, он накрыл котел маленьким тазиком, чтобы рис проварился, и мы все пошли в комнату, чтобы пировать. Через тридцать минут выходит Уткир ака, а котла на кухне нет! Мы остались без плова… Довольствовались тем, что есть! Расспросили знакомых студентов и аспирантов, но ответ один: «Не знаем». На следующий день котел оказался на месте. Через несколько дней узнали, что студенты–кубинцы, почуяв прекрасный запах плова, решили попробовать и с котлом унесли. Потом извинились… Предложили деньги, но это уже зря. Случай этот остался в памяти друзей – аспирантов…
Став аспирантом, я продолжил работу над нашей конструкцией. Чтобы воплотить чертежи в металл, в течение года пришлось усиленно работать. Пришлось много побегать, изрядно раскошелиться на материалы для изготовления деталей. В конце концов через год мы изготовили одноцилиндровый двигатель. Вместе с механиком Власом Прокофьевичем собрали установку, и, по обычаю корабельщиков, разбив бутылку шампанского, пустили в ход. К сожалению, этот двигатель не обеспечивал расчётных показателей, он был задуман по подобию американских конструкций, а выполнен по советской технологии. Отсюда и большой расход горючего и масла. Прилегание поршневых колец к гильзам не отвечало требованиям.