– А-а, – махнул рукой Митрич, – всякие местные россказни. Зинаида испугалась, что у тебя крыша поехала, как у вашей княжны. Когда тебя рядом с валуном нашли.
– Дядь Мить, меня рядом с валуном не находили, – обиделась Лена, – я, просто, под ним свет видела, и ничего больше.
– Во-во, я про то же. Кто свет видит, кто князя в рубахе, кто костер и колдунью, а потом выяснятся, что человек спятил.
Лена была поражена. Похоже, Диана знала больше ее про эти места.
– Первый раз слышу!
– Вот и хорошо, что не слышала, а то напридумываешь себе проклятий, и жизнь не сложится. У вас в роду по материнской линии – одни девочки, внучки живут с бабушками, если те живы, матери отдельно, браки недолгие, как будто лишь для того, чтобы родить девочку и закончить с этим делом. Деньги есть, мужчины есть, а любовь, как ушла однажды, так и не возвращалась. Я предлагал Зинаиде восстановить равновесие. Я ее любил, я хотел на ней жениться, а она… меня выгнала и вышла замуж за твоего деда.
Лена не считала, что у нее в роду всё так плохо, но во многом Митрич был прав.
– И что это за проклятье?
– Я обещал не рассказывать.
– Бабушка умерла, все ее тайны теперь мои.
– Возможно… но, ладно… Ты знаешь, кто ты? Твой предок по материнской линии был князем. В том месте, где лагерь, стоял господский дом. Проклятье наложила колдунья, дочку которой князь отправил в Константинополь, вместе с ларцом паши. Это все, других тайн нет.
– Ничего себе, все! Сплошные вопросы!
– Надо было раньше разрешать и не брать с меня клятв! Я не считаю, что есть проклятье, но слишком много повторений в судьбах. Записалось что-то неправильно на генетическом уровне и повторяется, повторяется, повторяется. Я хотел предупредить, но мне не дали.
Митрич обиженно засопел, но было видно, что его так и подмывает рассказать историю целиком. И он не удержался, и хоть сам Митрич был похож на пожарного старшину, раздавшегося вширь из-за обильного сна в ожидании огненной опасности, голос его звучал так нежно, как будто он рассказывал детскую сказку.
Лет двести назад в доме на холме жил старый граф. Жена у него умерла, но осталась дочь, молодая, красивая, с волосами цвета спелой пшеницы, глазами чистыми и звонкими, как лесной ручеек, и звали ее, как и тебя – Еленой.
Больше всего на свете Елена любила скакать на лошади по лугам, по лесам, под зеленым кружевом листвы и бескрайним простором неба. Солнце спешило ей навстречу, улыбаясь золотыми лучами, роса рассыпалась радугой, птичьи голоса встречали и провожали, и не было никого на свете счастливее, чем она. И так продолжалось до тех пор, пока не встретила она молодого графа, а как повстречала, так стала еще счастливее. Но ненадолго.