– То есть, – я вертела слова в голове так и эдак, чтобы выстроить из них что-то похожее на логическую цепочку. – Дух – или кто-то ещё – может не только утащить меня на морское дно в своём горячем душевном порыве, но к тому же будет не против буквально стать мной?
– Да.
– И никто ничего не заметит?
– Заметят, наверное, но о причинах точно не догадаются. Решат, что вам новая подружка задурила голову. Или телевизор. А может интернет. Как вы понимаете, даже если кто-то что-то и заметит, то вряд ли решит, что всё из-за духов.
– Что делать-то теперь? – я тёрла глаза, как будто была хоть призрачная надежда проснуться. – Замечательно, конечно, что жизнь стала такой насыщенной, но – что делать? Я так не хочу больше.
Не глядя в его сторону, услышала шебуршание гальки. Приподнялась и села, обняв коленки; Александр снова смотрел на море, поглаживая свою исцарапанную руку.
– Пригляжу за вами пока.
– Почему?
– Что почему?
– Ну вы что, ангел-хранитель мой? Или кто? Зачем я сдалась вам? Откуда вы взялись?
Я не питала особой надежды, что он сейчас возьмёт и выложит мне все карты на стол. Александр вообще не производил впечатление большого, или хотя бы маленького, любителя поговорить – может, он тоже чувствовал, что любые его объяснения звучат для нормального человека как горячечный бред. Но острый привкус крови во рту и это кошмарное, почти непреодолимое желание облизывать морскую гальку могли заставить меня поверить во что угодно.
– Давайте договоримся, – на этот раз его голос прозвучал неожиданно строго. – Я сделаю так, чтобы вы остались живы и в своём уме. А вы пока будете задавать мне любые вопросы, кроме этих, – и, не дожидаясь ответа, он протянул мне руку: – Пойдёмте.
Я хотела машинально протянуть свою, но тут неожиданно для самой себя поднялась, быстро отряхнула платье и, глядя ему в глаза снизу вверх, произнесла тем же железным тоном:
– Ответьте на мой вопрос.
Мы так стояли и смотрели друг на друга, он – молча прожигая меня внимательными угольно-чёрными глазами, я – прикидывая, что буду делать, если он пошлёт меня ко всем чертям. Уже пожалела, что зачем-то спросила так грубо, и что стою теперь вся такая воинственная, как потрёпанная амазонка, и на секунду всем телом почувствовала настоящий животный ужас перед мыслью, что он сейчас уйдёт и оставит меня одну.