– Просто любопытство съело, – ответил Вася. – Кто такая, где жила, с кем от бомбежки бежала? Да и вообще, сколько лет девке? На тело глянешь – ну дите дитем – лет 15, а в глазищах вся жизнь.
Мать хлопнула его тряпкой:
– Жизнь в глазах… Она жизни не знает, и горести жизни не знает! Мне цацок насыпали, а у нее знаешь сколько? Узел целый! Она в следующий раз уйдет, а я возьму чуть-чуть.
Василий вскочил, забыв про боль в боку:
– Ты чего сбрендила, старая?
– Я не старая, я еще молодая, – вытерла фартуком выступившие слезы мать. – Ты посчитай, сколько мне лет, в моем возрасте еще детей водят.
– Дитя можешь привести, а чужое не тронь, – ответил Вася.
Опираясь на костыль, Вася медленно шел по своей широкой длинной улице. Через дом на деревьях висели черные ленты, оповещая, что в доме траур. Дойдя до двора, где жил друг Мишка, поколебавшись, вошел в калитку. Мария, жена его, поженились перед самой войной, в корыте мыла малыша. Обернувшись, увидела Васю:
– Живой, а от моего ни весточки.
Завела в избу, поставила картошку, отрезала маленький ломтик хлеба:
– Чем богаты, зима лютая была. Денег не видим, пай урезали, все на войну идет. А ты не видел моего, может где встречались?
Вася ответил:
– Нет, не видел, да и сам думал, что в сырую землю уйду. А здесь что, немцы не квартировали в поселке?
– Квартировали, всю живность, у кого какая была, пожрали. А у матери квартировал кто-нибудь? – Мария закрыла рот ладонью.
– Ясно, да я не спрашивал у нее были здесь немцы или нет, я по хате понял. Ты меня картошкой угощаешь, а она меня мясом с банки кормила, да в болезни не понял откуда.
Мария тронула его за рукав:
– Вася, ты не сердись на нее. Это война, выживал каждый как мог. Анфиса – баба видная, да еще молодая, вдовой рано осталась
Василий хмурился:
– Так вышла б замуж, я что против? Зачем же к себе немчуру приглашать?
– А никто не приглашал, они сами выбирали хату какую хотели. Ничего, Вася, выкарабкаемся, были б живы.
Он устал, бок еще сильно болел, силы возвращались медленно. Сел на поваленное бревно около бабки Фроси. Небо голубело, листва шелестела. Сухонькая, в беленьком платочке, она грелась на солнышке. В траве копошились куры с цыплятами. Вася спросил про жизнь, про здоровье, рассказал о себе и тут жиличка Розка прошла мимо с тремя ребятишками, в руках лоскутное одеяло.