Витя явно занервничал, а такое с ним последнее время случалось нечасто. Ленка конечно считает его придурком, обчитавшимся фантастики и говорить с ней на эту тему бесполезно.
Улица встретила его свежей внутренней прохладой. Ноги сами несли его прочь от города, подальше от суеты. Шел он, наверное, с час, хотя вполне можно было доехать на автобусе, просто мыслей об этом не было; и уже дойдя, едва не повалился на сгнивший от дождя и ветра грубо сколоченный деревянный крест. Ухватившись за него рукой, медленно сполз на твердую, словно базальт глину. Хитрое с лукавым прищуром лицо бабы Кали смотрело на него с вызовом и усмешкой, будто говорило: знала-знала, что сюда припрешься, куда ж тебе еще-то податься? Резкая боль в сердце, толи от нервной перегрузки, то ли от чрезмерно быстрой и долгой ходьбы, опустила Витю еще ниже и он ткнулся лицом в давно завядшие, почти сросшиеся с землей цветы. Словно эхом донеслась до него фраза Юрика, будто из другой, уже далекой жизни: «никогда не забывай оглядываться на себя со стороны, хотя бы на мгновение и задавать вопрос: я ли это делаю или мной кто-то руководит?»
Фраза подобно молнии во время шторма, развалила хрупкое суденышко сознания и его обломки, отягощенные грузом воспоминаний, стали быстро и неизбежно проваливаться на дно. Давление все возрастало, разбивая обломки в щепки. Расщепленное сознание, умирая, создавало такой калейдоскоп картин и звуков, что он быстро превысил информационный порог восприятия и Дрягунов совершенно потерял себя в омуте подсознания.
Свою первую встречу с Тишкевичем Витя всегда считал поворотным пунктом в личной психоистории. И не то, чтобы жизнь его круто изменилась или приобрела новое качество, наполнив себя высоким смыслом. Просто ребенок, с детства обожавший сказки и всякие загадочные истории, уже повзрослев, неожиданно встречает в совершенно обыденной обстановке старика Хоттабыча, в приятельской беседе объясняющему ему, взрослому юноше, что сказки- это не вымысел, просто некоторым людям не хватает научных знаний, чтобы объяснить их. Науку Витя уважал, если не сказать, боготворил. И три диплома о высшем образовании старика Хотта… тьфу ты, Тишкевича, вполне заменили для Вити светящийся нимб над головой, седую бороду с волшебными волосками и золоченый тюрбан.