Приятель по техникуму Игорь Пепеляев никогда не слыл болтуном или авантюристом, и его предложению познакомиться с интересной личностью, побывавшей на корабле инопланетян в черном космосе, запросто беседующему с домовым, лечащему людей от многих болезней магическим жезлом, состоящим из сплава 24 металлов, 20 из которых нет на земле, одним движением руки чертящим в воздухе зловещую пентаграмму, мгновенно вызывающую инфаркт у любого человека, приводящий как правило к смерти, Витя отнесся с нескрываемым интересом.
К обиталищу мага и чародея Витя шел на дрожащих ногах, а ум его застилал розовый туман. Игорь Пепеляев, сам того не ведая и, конечно, не преследуя никаких корыстных целей, уже порядком за-(кодировал, – зомбировал) Витю, подготовив тем самым благодатную почву для предстоящей встречи.
Уверенная безаппеляционность утверждений, постоянный энергетический натиск, систематическое напоминание о трех «вышках», подтверждение заявляемых фактов логическими выводами и нечеткой контрастности фотографиями, оперирование научными терминами, которых собеседник явно не знает. Вот она, четко налаженная схема обработки возможных клиентов, плюс, конечно, фактор Игоря Пепеляева, который Вадим Иосифович, естественно учитывал.
И Витя поплыл, он уже готов был записаться на курсы лекций, читаемые Тишкевичем в Перми, но (непредвиденный фактор, а может и судьба) – с сентября, когда начинались курсы, Витя уезжал в Ленинград учиться в технологическом институте.
Выходит совершенно напрасно распинался перед Витей Тишкевич, пытаясь заинтересовать его курсами?, но нет, ничего Вадим Иосифович не делал зря. Если уж не курсанта, то роль очередного Игоря Пепеляева Витя вполне мог выполнить. И для этого Витю не надо было ни уговаривать, ни просить, он сам с округлившимся от избытка впечатлений и знаний глазами, с сочащейся от желания поделиться информацией слюной кинется к друзьям. Именно так Вадим Иосифович Тишкевич вышел на свою «правую руку», – Юрика Пахомова, но это, конечно, совсем другой перл.
ПЕРЛ ЧЕТВЕРТЫЙ
Иоганн Злоба имел обыкновение возвращаться домой поздно. Не сказать, что он был ужасно занят, хотя и вел насыщенный, деловой образ жизни, утверждать, что его тяготило одиночество (он был холост) было бы тоже неуместно, Иоганн жил своим внутренним миром, а недостаток в личной жизни с лихвой компенсировал общением с коллегами по работе и клубу. Можно даже сказать, что он уставал от людей и под вечер уже не хотел видеть и слышать никого. Однако, домой в последнее время он все же не торопился. Затягивал занятия в клубе, тем более что желающие всегда находились, гулял по вечернему городу, растворяясь в толпе людей, свете витрин и фонарей, шуме машин, гуле голосов. Часам к десяти – одиннадцати он буквально падал с ног от усталости и только это обстоятельство позволяло ему перешагнуть порог родной квартиры. Дома он вообще не обедал, предпочитая закусочные на улицах, буфет в клубе. Приходя домой, он запирался в маленькой комнате, подчас даже не раздеваясь, падал на матрас на полу и засыпал мертвым сном в абсолютно пустой комнате (всю мебель и вообще все вещи он перетащил в большую комнату, примерно с месяц назад, когда у него возникли первые подозрения).