Замолчав, я смотрю в окно и просто жду, когда поездка закончится.
Ночью был короткий дождь, сейчас еще нет и девяти утра, асфальт и тротуары до сих пор мокрые, от этого воздух с утра свежий. Стекло водительской двери опущено, ветер слегка треплет мои волосы.
– Так что, поедем?
– Куда? – выныриваю из своих мыслей.
– На дачу к Дубцову.
Завтра суббота.
Прикусив изнутри щеку, я медлю с ответом, хотя о чем здесь можно думать. Мы бываем на даче Стаса раз в месяц. Обычно там собирается одна и та же компания, но теперь я уже ни в чем не уверена…
У меня не так много причин отказываться. И для Захара, и для себя самой. Причина только одна – там могут быть какие-нибудь нежелательные гости.
За те два дня, которые отделяют меня от разговора с Матвеевым, я так усиленно вытравливала его из своей головы, что почти победила.
В груди немного тянет. Раздражающий чертов дискомфорт.
Я справлюсь.
Уверена, что на даче Стаса делать Матвееву нечего, ведь он никогда не стремился попасть в мою компанию. Никогда не стремился попасть в тусовку, и я уверена, сейчас ничего не изменилось.
– Да, – отвечаю. – Конечно. Почему нет.
Захар загоняет машину на стоянку перед торговым центром, из которого забрал меня вчера вечером, и паркуется параллельно моей машине.
Я оставила ее здесь на ночь, а сама я ночевала у Захара.
Сглатываю образовавшийся в горле ком, который першит и царапается.
Еще никогда наша близость не была для меня такой выматывающей. Не физически, а морально. Я была счастлива оттого, что все закончилось быстро, иначе мне угрожало бы стать чертовым Пиноккио, ведь я чувствовала себя деревянной куклой.
Эта скованность до сих пор не отпустила, и я боюсь своих эмоций. Я боюсь следующего раза, но я уверена, что это помутнение пройдет. Должно пройти!
– Спасибо, – отстегиваю свой ремень.
Я могла бы добраться сюда и на такси, но он сказал, что сам меня отвезет.
– Поцелуешь? – улыбается, показывая ровные белые зубы.
Потянувшись, оставляю на его губах быстрый поцелуй. Проклятая скованность даже этот простой жест делает для меня сложным.
Пока подбираю с коврика сумку, он спрашивает:
– Кажется, ты старого знакомого встретила?
– Что? – смотрю на него, резко выпрямив спину.
Сердце подскакивает в груди, будто я вор, пойманный с поличным.
Глаза Захара кружат по моему лицу. Постукивая пальцами по рулю, уточняет: