После поражения этеристов расправа турок с фанариотами была жестокой до чрезвычайности: митрополит Дионисий был повешен, казнён патриарх константинопольский Григорий V, осквернены православные святыни, обезглавлены драгоманы (переводчики и дипломаты в ранге заместителей министра иностранных дел) Константин и Николай Мурузи из древнего греческого рода. «Пленные жёны и дети греков продаваемы были на всех торжищах обомлевшего Востока подобно тому, как продаётся скот» (Р.Гордин). Неудивительно, что в эти дни сотни бояр, духовных особ и купцов с семьями и имуществом бежали из княжеств Молдавия и Валахия в Бессарабию, спасаясь от мести турок. Их принимали и в Кишинёве. Подчас снимались в одночасье целыми селениями, скрывались в плавнях, а потом на каруцах (повозках), найдя брод, переправлялись через Прут. Наместник Инзов пишет в Одессу графу Ланжерону 5 мая 1821 года: «Кишинёв наполнен выходцами из Молдавии и Валахии. Население всей Бессарабии по крайней мере удвоилось». В одном из донесений бригадному генералу Павлу Сергеевичу Пущину с Колибашского кордона значилось: «Прибыло 400 каруц с беженцами-молдаванами со стороны Галаца». В Галаце турки вырезали 1000 жителей. Кордонную дивизию приходилось держать в постоянном напряжении. Знакомясь с этими фактами, не знаешь, как относиться к утверждениям Вельтмана о том, что молдаване желали успеха туркам. Однозначного ответа быть не может: часть боярства Молдавского княжества была настроена прорусски, другая – протурецки, а порядки при господарях-фанариотах «достали», видимо, всех.
Среди беженцев оказалась молодая гречанка Калипсо Полихрони. Пушкина одно время часто замечали прогуливающимся в городском саду в её обществе. «Ты рождена воспламенять воображение поэтов», – эти строки обращены к ней. Слух о её романе с лордом Байроном придавал ей особый ореол в глазах Пушкина, ведь он в эту пору был «болен Байроном». Через неё он как бы становился ближе к своему кумиру.
Его можно было часто встретить в доме немолодой уже Смаранды Бо́гдан. В 1810 году она возглавила торжественную встречу Кутузова в Яссах. Дама не чуждалась политики, побывала в качестве гостьи на Венском конгрессе. В Кишинёве она устраивала приёмы трижды в неделю, они славились карточной игрой. Пушкин, любивший игру, адресуется к Смаранде в шутливом стихотворении «Кишинёвские дамы»: