Но и этой ночью Гриня почему-то вновь догонял тот же поезд: «Дэ хвист?»
«Что-то я зачастил», – удивлённо отметил про себя Витковский и, не изменяя традициям, прочёл Томе по телефону стишок: «„Ничего не бывает случайно“, – еле шепчут мои уста. И едва закипевший чайник мне на ногу упал неспроста».
– А Геннадий Васильевич уже не спят?
– Уже да. – Трубка перекочевала от Томы к мужу.
– Гена, я тут подумал: что-то же надо этому хрену? Может, он денег хочет дать на «хренансирование» культуры?
– Не возражаю, – быстро согласился Николаенко, – даже готов поделиться с тобой на издание твоих «завитков».
– Каких ещё «завитков»? – удивился Гриня.
– Ну, есть «гарики», а ты – Витковский. Значит, «завитки».
– Ну хорошё, – нарочито с акцентом произнёс Гриня, – пока.
…Прошло ещё несколько дней после того, как я получил телефонное задание. Казалось, обо мне забыли. Николаенко не позвонил, а я и не расстроился. Хорошо, что хоть не очень рыл землю, а то сидел бы сейчас с документами и не знал, зачем они мне! Телефонный звонок прервал мои размышления.
– Как ваши успехи? – бодро вместо приветствия спросили у меня.
– Всё как нельзя лучше, – так же бодро соврал я. – С Николаенко встретился; мне, как преемнику, он очень рад, помнит, не возражает, но есть одно условие.
– Какое? – сменившимся тоном поинтересовался голос.
– Предоплата. Полная. Причём это условие не моё, а Николаенко.
– Если ты что-то задумал… – прошипела трубка.
– Помилуйте, это не вам меня, а мне вас бояться надо. Я вас не находил и даже до сих пор не знаю, кто вы.
– Когда? – коротко спросили у меня.
– Всё зависит от вас: стулья вечером… – начал было я, но меня прервали:
– Завтра. В десять ноль-ноль возле «Второго Вавилона».
Услышав в трубке гудки, я отложил её в сторону, достал из бара виски, плеснул в стакан и выпил залпом. Через несколько минут моё отражение в зеркале приобрело лёгкий румянец.
«Кровь к лицу – признак здоровья!» – отметил я про себя. «Понадобится ли оно тебе?» – издевался внутренний голос. Я сел и сам себе улыбнулся: «Всё же три года в бизнесе – школа на всю жизнь!»
На следующий день ровно в назначенное время я получил три тысячи долларов. Подстраховавшись и быстро сбросив «груз», я уже через час писал заявление: «Прошу привлечь к уголовной ответственности…» Внешность курьера точь-в-точь совпала с одной фотографией из милицейского фотоальбома. Я не мог скрыть «досады и волнения»: шутка ли, все до последнего листка уставные документы, печати и штампы, как оказалось, попали в руки каких-то бандитов! Поставив подпись под своим объяснением, я вышел из райотдела. Ещё через четыре часа ласковый голос предлагал: «Кофе, прохладительные напитки…» – «Конечно, кофе! Конечно, прохладительные напитки! Конечно, всё!»