Однажды киска сломя голову неслась мимо стула, на котором болтался фантик, и движением воздуха нитка обмоталась вокруг ее хвоста и со всего маху отбросила назад. От боли и неожиданности она взвыла дурным голосом и тотчас превратилась в орущий и шипящий черный шар. Прибежавшая из кухни Алла растерялась и никак не могла взять в толк, что же произошло, а когда сообразила – взять Ирену голыми руками было невозможно, так она рычала и выла от страха. Пришлось накинуть на нее плед с дивана. В темноте она затихла, и нитку Алла срезала ножницами.
«Ну что ты за сатана? – успокаивающе и ласково выговаривала хозяйка, сидя на полу возле освобожденной из плена киски. – Все кошки как кошки, а ты несешься, ничего не видя! Разве же так можно?..» И она осторожно провела ладонью по ее взъерошенному загривку.
Любимой игрушкой Ирены была деревянная катушка от ниток. Она гоняла ее, словно мячик, подбрасывала, швыряла лапкой, а затем неслась следом, воображая, что это добыча. Поймав наконец удиравшую катушку, хватала ее в зубы и отдавала Большой кошке. «Почему тебе нравится таскать катушечку? Это странно, ведь ты не собачка, а кошечка, – говорила тогда Алла. – Не иначе как твой папа был сиамским котом… Ну давай, давай сюда катушечку!» И Ирена совала в руки присевшей, хозяйке любимую игрушку. Та снова кидала ее – Ирена устремлялась в погоню. И обе были страшно довольны.
Иногда к ним в квартиру приходили другие Большие кошки. Одна из них как-то подхватила Ирену на руки, стала ее тормошить и ласкать. Такого обращения кошачий подросток не стерпел и, оттолкнувшись от груди захватчицы всеми четырьмя лапами, прыгнул на пол.
– Ну и характерец! – усмехнулась полными губами Елена Сергеевна. – У моей, впрочем, тоже. Ничего не ест. Вчера утром сварила ей манную кашку, жиденькую, другую не ест. Вообрази, сидит белая кошка с кислой мордочкой над блюдцем с белой кашкой…
– А я прямо не знаю, что со своей делать, – пожаловалась Алла Михайловна. – Совсем моего авторитета не признает. Никогда мне не попадалась кошка с таким характером. Понимает, что от нее требуется – а делает по-своему. Сейчас банку ее я уже в туалет переставила. Она в нее ходит, когда банка чистая. Если же я не успею убрать – рядом наделает. Раньше я рехнусь, чем ее в унитаз приучу ходить.