Мелькнув в ресторане, Вадим неожиданно опять был вызван на полигон, но ненадолго. Он вернулся в хорошем настроении, загорелый и небритый, с ящиком черешни, прозрачной соленой рыбой и большой бутылкой спирта, желтого от настоя на лимонных корках.
Клавдия снова была счастлива. От командировки у него оставались свободные дни, и, когда она утром убегала на работу, он еще спал.
На второй день Клавдия перед уходом разбудила Лию и сказала, что в принципе договорилась с Вадимом о прописке. Лие надо было обязательно днем подписать у него заявление. Все складывалось как нельзя лучше.
День обещал быть жарким, однако в их двух комнатках жара никогда не чувствовалась. Просто пахло теплым деревом, да из окон, там, где кончалась тень от дома, виднелся раскаленный кусочек двора.
Солнце ушло косой полосой за стену, лишь узкий треугольный зайчик оставался на краю подоконника. Вадим читал, лежа в постели.
– Кофе будете? – Голос Лии донесся из коридора.
– Обязательно! – Он потянулся и отложил книгу, не закрывая страниц, обложкой вверх.
Лия принесла с кухни две чашки кофе.
– Корбетт, – прочла она, – «Кумаонские людоеды».
Вадим взял двумя руками чашку, попробовал кофе и удовлетворенно выдохнул:
– Эх, что еще человеку надо!
Лия, улыбнувшись, заметила, что все же надо, и принесла бланк заявления. Вадим кивнул:
– Знаю, Клавдия мне говорила. Ну что ж, давай потолкуем.
Он передал пустую чашку Лие и хлопнул ладонью рядом с собой.
– Садись поближе!
Лия поставила чашки на стол и присела боком.
– Хочется, чтобы у вас, молодых, было все хорошо, – начал Вадим. – Поэтому считай, что твои проблемы – это мои проблемы. Понимаешь?
Она, как школьница, согласно кивнула.
– Твой супруг сам бы мог попросить меня, и я бы ему не отказал, так же как и тебе. Но он – мужчина, его дело – зарабатывать деньги. Ты – женщина и сама можешь уладить это дело. Я не против, если мы все решим без него. – Вадим положил ладонь ей на колено. – Как ты считаешь?
Лия, потупившись, молчала. Он протянул руку и приложил палец к ее губам:
– Молчание – знак согласия?
Он погладил ей губы. У Лии задрожали ресницы. Она приоткрыла рот, хмелея от собственной покорности. Его пальцы погрузились во влажное тепло…
Прошло несколько секунд. Наконец он сглотнул слюну и откинул одеяло. Лия не поднимала глаз, но теперь все ее тело охватила дрожь. Она завороженно смотрела вниз. Потом она почувствовала, что на голову легла его рука и потянула ее к раскрытой постели.