вы предпочитаете работать?
Услышав эмоциональный вопрос, полицейский резко поднимает глаза на Маэля и выпрямляется, расправляя широко плечи.
– Маэль!.. – шëпотом восклицаю я, мысленно призывая его быть чуть сдержаннее.
– Это что же такое творится… – тихо шепчет мать, на мгновение отрываясь от меня. – Как же нам теперь смотреть в глаза людям? Ведь скоро благотворительное мероприятие, и как же нам быть, дети?
От её вопроса мне становится холодно. Не физически. Где-то глубоко внутри на душевном уровне. Эти интонации в её словах мне хорошо знакомы. Я отчётливо улавливаю связь между этим вопросом и её мыслями. Независимо от того, как сильно мама любит отца, она всегда будет стремиться быть идеальным образцом для других. Наша семья перманентно оставалась в стороне от грязных скандалов, никогда не подвергалась подозрениям во лжи и, конечно, не имела ничего общего с нарушением законов. Но сегодняшнее событие нанесло тяжелейший удар по всем нам. Удар, к которому никто не был готов.
– Всё будет хорошо, мама.
Закрыв дверь за полицейским, Маэль возвращается к нам в гостиную с хмурым выражением на лице.
– Надо позвонить дедушке, – торопливо сообщает он, проходя в кухню, где наливает себе стакан воды. – Он всё уладит.
– О, Маэль, – мама поворачивается в его сторону, отрицательно качая головой, – его отец должен узнать об этом в последнюю очередь… – с тревогой в голосе причитает она, улавливая серьёзные намерения в словах сына.
– Ты хочешь, чтобы отца посадили? – отпив воду из стакана, вопросительно бросает он в ответ.
– Маэль, что ты такое говоришь? – она окидывает его полным недоумения взглядом. Это простое недоразумение, ошибка!
– Новость об этом простом недоразумении может разлететься по всем новостям до наступления полудня, – складывая руки на груди, продолжает убеждать её брат. – А чëртовы журналисты никогда не дают шансов на объяснения.
– Да… да… – мама вдруг резко меняется в лице, вытирая слёзы. – Ты ведь абсолютно прав, Маэль… С этим надо немедленно разобраться, – причитает она вполголоса, направляясь в сторону лестницы. – Журналистам я не дам ни единого шанса написать об этом. А вы, – она оборачивается к нам, – не говорите никому о случившемся за пределами дома. – И сохранив за собой шлейф таинственности, мама молчаливо ретируется из гостиной, оставляя нас с братом наедине.