… и каждый день идёт за сотню, и крылья мчат, и кони ржут, и начинаются высоты, где находиться – честь и жуть.
Отсюда, говорят, виднее – но много лет (и бед!) спустя. Здесь ни хвала, ни преклоненье не удивляют и не льстят.
Здесь возле сердца где-то гложет: соратники, друзья, сыны – быстрей, наивней и… моложе, хотя уж сами не юны. Они твои – до капли крови, ты ощущаешь их родство, ты крепко веришь им.
Но вровень –
с тобою рядом –
никого.
Ты разделяешь их метанья, ты проницаешь в тайники – но страшно многим, ибо тайны болезненны и глубоки…
Отсюда видишь наносное, печально входишь в роль судьи, недооцениваешь снова детей и детища свои. Отсюда клевета и зависть колеблют разве что слегка… Отсюда юность оказалась непоправимо далека. Отсюда ноша в крепкой длани уж очень стала тяжела.
Твой путь – предмет чужих желаний. Но ты не этого желал…
Отсюда ближе тот рубежик, где комом в горле стал скулёж, когда потери неизбежны, и с каждой новой сознаёшь ответственность за тех, которых ты выводил на нужный тракт, вот скоро будут без опоры: тот справится, а тот – не факт…
Душа, молитвенница-чтица, болит о каждом, вот беда…
Отсюда больше не спуститься.
Но только ждать – к себе. Сюда.