«Не думай о расходах», – говорил он ей. По традиции свадьбу устраивали родители невесты, но он знал, что мать Элли в разводе и, скорее всего, ограничена в средствах. Он предлагал добавить гостей с ее стороны, однако она лишь улыбалась и говорила, что больше пригласить некого.
Они выбирали для праздничного обеда китайский фарфор и столовое серебро. Он недосыпал, но чувствовал себя счастливым. Перед женитьбой на Элли все отступало на второй план.
В середине апреля, за восемь недель до свадьбы, они начали рассылать по почте приглашения, а Этан и Мак заказали себе смокинги.
10 мая он вышел проверить почту, не подозревая, что скоро все рухнет, в корне изменится и никогда его жизнь не вернется в прежнее русло.
Он увидел письмо и сразу узнал почерк. Под теплым весенним солнышком, стоя в пижаме и любимой толстовке «Нотр-Дам», он открыл письмо, ожидая найти в нем забавную открытку.
Перечитал дважды. Ничего забавного.
Череда извинений. Ворох нелепостей. Якобы без нее ему будет только лучше.
Броуди вернулся домой и набрал ее номер. Элли не ответила. Он вскочил в машину и поехал к ней. Никто ему не открыл. Он нашел домовладельца и уговорил за сто баксов отпереть дверь. Ни ее вещей, ни одежды не было.
Он поехал к ней на работу, но там никто ничего не знал. Ее шефа, моложе Броуди, больше волновало, как найти ей замену, чем куда она подевалась. С помощью своего адвоката Броуди все же нашел ее мать в небольшом городке в штате Юта. Разговор у них получился странный и неприятный. Он представился, думая, что она его узнает. Ничего подобного. Оказалось, Элли не ладит со своей матерью, которая несколько месяцев ничего о своей дочери не слышала.
Она также призналась, что знает, почему с ее дочерью всегда возникают какие-то проблемы.
С Элли, которую он любил, проблем не возникало. Однако скоро он пришел к выводу, что настоящей Элли просто не знал.
По свидетельству о разводе, которое хранилось в канцелярии графства, адвокат нашел ее отчима. Элли никогда о нем не рассказывала, но Броуди установил связь с этим мужчиной в Кентукки. Броуди послал ему эсэмэску, несколько дней ждал ответного сообщения, написал ему снова и получил от него ответ, что он даже не откроет Элли Воллман, если та постучится в дверь.
Тогда Броуди обратился в полицию. Там прочитали его заявление, с сочувствием на него посмотрели и сказали, что вряд ли чем-то смогут ему помочь.