Я заливаюсь хохотом, представляя мамино лицо, заявись к ней однажды в гости с мужчиной, что годился бы мне в отцы и даже пару раз звал на свидание ее саму.
– Давай, мы тут с тобой такое хозяйство забабахаем! – продолжает мужчина и подмигивает.
Мои щеки наливаются краской уже совсем по другой причине.
– Не-е-ет! Мне надо учиться. Я хочу закончить колледж.
– Это правильно, это дело нужное. И специальность у тебя такая хорошая. – кивает он, и обхватив чашку огромными ладонями, устремляет мечтательный взгляд куда-то вдаль.
Тем временем экзамены стали ближе на целых семь дней, а из города по-прежнему не выехать. За прошедшее время я пропустила столько занятий, сколько не пропускала за весь семестр. Получится ли теперь закончить колледж с отличием? И не придется ли после этого отправиться на фронт? Наверное, если надо, то я готова. Но думаю, война к тому времени закончится – не может же она длиться вечно.
Впрочем, до экзаменов не один месяц, а развивающийся над мэрией флаг оптимизма по-прежнему не внушает.
«Просыпайся.»
В считанных сантиметрах от моих ушей на полной скорости сталкиваются два товарных поезда, вагоны сминаются в гармошку, взлетают на воздух и лопаются рельсы. Удар за ударом отбивает сердце, в ушах звенит, но что происходит, я не знаю – стою на кровати, упираюсь в низкий потолок и вращаю головой в поисках пистолета.
Ощущаю теплое, будоражащее волнение, сродни легкой щекотке. Сердце начинает биться спокойнее и ровнее. Все нормально. Нин Сикиль смеется. Я умудрился заснуть на ее кровати, хотя обычно не позволяю столь грубых нарушений субординации.
– Что это было?
«Залп батареи 420-миллиметровых орудий. 1914 год.»
420-миллиметровых? Хотел бы я это видеть, но так и не научился воспринимать от нее визуальные образы – только слышать.
Сейчас она сидит ко мне спиной, бледная, почти белая, даже блестящая и свет тусклой лампы отражается от миллионов крошечных чешуек.
– Прости. Меня что-то вырубило. – говорю, собираясь уходить.
«Нет. Включи телевизор. Сейчас начнется.»
– Начнется что?
Она не отвечает и я беспорядочно щелкаю каналы. На всех одно и то же: просторный зал с колоннами, отраженный от мрамора свет. Дорожка из красного бархата, ведущая к золотому трону. На троне – человек, чей истинный возраст не способны скрыть усилия гримеров, операторов и пластических хирургов.