Она потянулась к левому уху по старой привычке, безобидной, но раскритикованной мамой. В моменты стресса она неосознанно искала помощи у глупого ритуала ― хваталась за мочку и крепко сжимала её, чтобы боль отрезвила её. Нервных окончаний не осталось, а привычка была живее всех живых.
– Что, память не слушается? Не хмурься. Это нормально. Сейчас все твои карты лежат рубашками вверх, но постепенно получится вскрыть их все.
– Совершенно очевидно, что пришла моя очередь спрашивать, ― уверенно объявила Вася. ― Вы всё-таки объясните мне, где я нахожусь? Что это ― чистилище, ад, новая реальность?
Степан так удручённо вздохнул, что её обдало новой волной вины и неловкости. Она успела подумать, что он уже давал подробный ответ на этот вопрос, а она всё пропустила и теперь выглядит глупо. Что за разочарование для него, ведь она обещала ему быстро усваивать все правила.
– Знаешь, много раз предлагал: давайте сделаем FAQ3, презентацию, чтобы не повторять новеньким одно и то же. Это для всех удобно, разве нет? И не пришлось бы всё время вспоминать дословно те случаи, когда мне удавалось объяснить лучше всего… Будешь в состоянии и сама полюбуешься нашим славным треугольником. Изучишь его, а я обеспечу комментариями, которые всё подскажут. У него много названий. В каждом поколении есть предпочтительное. Вполне возможно, что когда-то называли адом. Мы сейчас чаще всего зовём его Постскриптариум. По-моему, неплохо отражает суть. Ты как бы уже закончил старое письмо, но ещё не получил право начать новое. Кто бы это ни придумал, он по достоинству оценивает силу послесловия.
– Вы сказали… треугольник?
– Да. Сама убедишься и всё поймёшь. Ты находишься в его втором углу. Во второй угол попадает большинство тех, кто пока не диагностирован. Быть может, потом ты сменишь отсек, когда мы во всём разберёмся. Ты ― непростой случай.
– Значит, это ещё не смерть?..
– Это ещё не вечность. И уже не жизнь. Это несколько мгновений до подведения её итогов.
Вася застыла и медленно опустилась на кровать, глядя на пугающе пустую белую стену перед собой. Впервые перестав контролировать осанку, она сгорбилась, поникшие плечи обращались к полу.
– Это тюрьма. Я в тюрьме для самоубийц.
– Ой, как нетерпимо. О толерантности и корректности мы ещё успеем поговорить, голубушка, а то ты составишь о себе неверное впечатление перед остальными. Но… Василиса, нельзя безнаказанно губить человека. Ответственность придётся нести, даже если никто не предупреждал об этом.