Вытягивая шею, она подняла голову, пытаясь загнать назад слёзы, которых в ней не было. Привыкшая избегать слёз в суетном мире, она и теперь пыталась дать им отпор, хотя у неё даже не выходило заплакать. Она обрадовалась тому, что Степан не следил за ней и не торопил с разговором.
– А вы? Вы из… другого угла?
– А вот это было грубо! Разом и правила нарушить, и в душу залезть. Совсем на тебя не похоже, открываешься с новой стороны.
– Не понимаю.
– Ты нарушаешь очерёдность. Моё место в Постскриптариуме ― это уже другой вопрос. Сейчас спрашиваю я.
– Извините.
Зажигалка ― щёлк. Новый намёк на то, что она говорит не так, как надо.
– Расскажи про платье. Ты вот говоришь, что на этом шоу тебя нарядили в грязное платье. Сейчас тебе наряд нравится? Ты назвала его красивейшим и думала, что тебя в нём похоронили.
– А меня… уже похоронили?..
– Василиса. Я тебя прошу. Сосредоточься.
Щёлк.
Прожектор внимания высветил её фигуру, и она выпрямилась, как под замечанием матери.
– Это моё любимое. Я надела его всего один раз, на выпускной. Все тогда пришли в таких пышных, «принцессиных» платьях, только и спотыкались об эти бесконечные юбки, и смотрели то мимо меня, то с жалостью. Но я не чувствовала себя той, на кого можно так смотреть. Я полюбила это платье ― нет, не с первого взгляда, на вешалке оно было ничем, кроме зелёной ткани. Полюбила с первой примерки.
В первый раз за всё время, что он вытягивал из неё сведения, голос её звучал без звенящего напряжения. Она не хваталась за воздух, говорила так ровно, по каким-то подсказкам неведомого суфлёра.
– Любопытно. Я не знаток, это вам бы как раз с Майей обсуждать, нашей местной Марго Хемингуэй. И всё же, даже мне оно теперь стало нравиться больше. Но не понимаю одного. Почему ты надела его всего раз?
– А кто-нибудь надевает свои выпускные платья ещё раз? Не знаю, я… Я вообще не уверена во всём, что вам выдаю, но раз вы говорите, непослушание памяти это нормально…
– Хм-хм. И всё же, ты думаешь, провожали бы тебя в таком наряде?
– Я уже очень давно не помещаюсь в «такой наряд». Ведь прошло… прошли годы. Не могу посчитать. Не знаю. Выпускной всё ещё кажется рядом, но нас разделяет непреодолимая пропасть.
– Забвение здесь ни при чём, я думаю. Для многих эти поворотные точки остаются всегда рядом, но всё же за чертой невозврата.