Глава 3. Неприятности на балу
Катрин кружилась в вихре танца, рассыпая улыбки и ловя на себе заинтересованные взгляды кавалеров. Как и было задумано, она очаровывала, покоряла, располагала к себе. Провинциальное общество млело от ее красоты и грации. Но мысли Катрин то и дело возвращались к загадочному незнакомцу. Она искала его глазами в толпе, но тщетно. Он словно растворился, исчез, будто наваждение.
Танец закончился, и разгоряченная Катрин направилась к столикам с освежающими напитками. Она взяла высокий бокал лимонада и поднесла его к губам, как вдруг кто-то грубо толкнул ее под руку. Лимонад выплеснулся на ее новое платье, оставляя безобразные пятна на нежном шелке.
– Ах! – вскрикнула Катрин, оборачиваясь. Перед ней стоял долговязый угрюмый юноша, сын местного богатея, имени которого она не могла вспомнить. Он смотрел на нее со странной смесью вызова и смущения.
– Прошу прощения, мадемуазель, – пробурчал он, не глядя ей в глаза. – Какая неловкость.
Но в голосе его не слышалось ни капли раскаяния. Наоборот, Катрин почудилась какая-то затаенная злость. Она непонимающе смотрела на юношу, пытаясь осознать, что произошло. Неужели он толкнул ее нарочно? Но зачем, почему?
– Ничего страшного, – пролепетала она, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Я уверена, пятна удастся вывести…
– Или заказать новое платье, – раздался вдруг у нее за спиной низкий бархатный голос. – На вырученные от удачной торговли деньги.
Катрин обернулась и вздрогнула. Перед ней стоял он – загадочный незнакомец в зеленом камзоле. Он смотрел прямо на нее, и глаза его насмешливо щурились.
– Простите, мы знакомы? – изумленно выдохнула Катрин, чувствуя, как у нее пересыхает во рту от волнения.
– Не имел чести, – усмехнулся незнакомец, изящно кланяясь. – Анри де Келюс, к вашим услугам. А вы, должно быть, небезызвестная мадемуазель Ферне, достойная дочь своего предприимчивого отца?
Катрин вспыхнула. Его слова, его тон показались ей обидными, почти оскорбительными. Будто он намекал на что-то неблаговидное, на какой-то изъян в ее репутации или происхождении. Гнев и обида захлестнули ее, отодвинув на второй план очарование и волнение, которое Анри де Келюс вызывал одним своим присутствием.