– Не понимаю, что вы хотите этим сказать, месье, – холодно произнесла она, расправляя плечи и глядя ему прямо в глаза. – Мой отец – честный и уважаемый негоциант, и я горжусь своей семьей. А вот о вас, месье де Келюс, ходят весьма странные слухи. Говорят, вы впали в немилость при дворе и теперь скрываетесь в провинции. Так кто из нас достоин осуждения?
Катрин осеклась, испугавшись собственной дерзости. Она не привыкла говорить так резко, да еще и с малознакомыми людьми. Но Анри де Келюс будто выбивал ее из колеи, заставлял забыть о привычной сдержанности. Он хмыкнул, и в его темных глазах промелькнуло что-то похожее на одобрение.
– А вы не робкого десятка, мадемуазель Ферне, – протянул он, склоняя голову набок. – Не ожидал встретить в глуши такую прелестную и острую на язык особу. Что ж, прошу меня извинить, если мои слова показались вам обидными. Я всего лишь хотел предложить вам помощь. Если этот олух, – он кивнул на застывшего с открытым ртом юношу, – не желает компенсировать причиненный ущерб, я с радостью возмещу вам стоимость платья. Негоже красавице грустить из-за какого-то пустячного инцидента.
С этими словами Анри де Келюс взял ее руку и, глядя прямо в глаза, коснулся губами тыльной стороны ладони. Это был дерзкий и непозволительный жест для едва знакомых людей, но у Катрин перехватило дыхание. Прикосновение его губ обожгло даже сквозь тонкий шелк перчатки, по спине побежали мурашки. На миг ей показалось, что весь бальный зал растворился, исчез, и остались только они вдвоем, глядящие друг другу в глаза с пугающей и будоражащей откровенностью.
Наваждение развеялось так же внезапно, как и накатило. Катрин отдернула руку, спохватившись, что юноша и окружающие глазеют на них с неприкрытым любопытством. Что теперь о ней подумают? Она и так сирота без роду и племени, а теперь ее видели в компрометирующей ситуации с опальным дворянином! По залу уже начинал подниматься шепоток и смешки. Щеки Катрин вспыхнули от стыда и негодования.
– Благодарю за предложение, месье, но я вполне способна о себе позаботиться! – выпалила она, решительным жестом запахивая верхнюю юбку, чтобы скрыть пятна. – Не смею вас более задерживать. Доброго вечера!
Круто развернувшись на каблучках, она почти бегом бросилась прочь, лавируя между танцующими парами, и скрылась в одном из боковых коридоров. Сердце ее колотилось где-то в горле, дыхание сбилось. Непослушными пальцами Катрин вцепилась в каменный подоконник, пытаясь успокоиться и унять сумятицу мыслей. Что это было? Кто этот Анри де Келюс, почему он так на нее влияет? И что теперь будет с ее репутацией?