«Как будто заново родилась», – расхваливала она блюдо. Наслушался её, аж самому захотелось попробовать – вымазав усы и нос!
Мы пили за приятную встречу, праздновали новую жизнь и много обнимались. К вечеру на улице заметно похолодало, и Миля решила утеплиться. Распаковав подарки, прямо поверх футболки, натянула толстовку.
Боже, как она была красива! И дело не только в обновке, чарующем, глубоком цвете морской волны. Её глаза горели, и в этих мерцающих искорках считывалось счастье.
Словно бабочка, счастье мимолётно садится на ладошку. Не успеешь оглянуться, как оно упорхнёт, и в памяти останется лишь чудное мгновение. К нему потом возвращаешься вновь и вновь.
Хороший человек не смог привести нас в чувство. И пусть его голос в трубке звучал настороженно, Миля, открытая душа, кричала от восторга. Да что он – мы и сами до конца не могли поверить в это счастье, в этот беззаботный вечер, когда мы, потеряшки, вновь обрели друг друга.
Не смутила нас и мама. Она переживала, что мы не потянем несколько квартир. А Лёля всё мечтала – и никак не могла остановиться! – о том, как перевезёт родителей и Жюльена, нашего бульдожку, в Сербию. «Как же будет здорово – всем вместе», – почти плакала она. Думаю, Лёля очень скучала.
За этими звонками мы не заметили, как подкралась ночь. Яркие огни плескались в наших бокалах. Милино лицо становилось всё грустнее. Кажется, Хороший человек всё же посеял в ней сомнения – и я тоже решил держать ухо востро.
Пришло время знакомиться с Пирожком. Я долго откладывал этот момент, и вот он наступил: ночевали мы под одной крышей. Не то, чтобы я не любил других котов – напротив, мне было весьма любопытно, с кем это Миля проводит столько времени. Но, слышал, у Пирожка слабые нервы, а на рожон лезть как-то… не хотелось. К тому же, Лёля с Гошей его здорово избаловали – прямо не кот, а пуп Земли!
За дверью послышалось деловое топтание и тоненькое «пи-и». Я напрягся: мышь?! Куда ж ты, Пирожок, смотришь?
Р-раз – ключ провернулся. Два… Дверь щёлкнула. Передо мной предстал он.
Словно божество, он лежал на полоске света. Лучи мягко струились сквозь него, глаза сияли полуденным солнцем. «Шотландских кровей», – смекнул я. Котик перевернулся с одного плюшевого бока на другой. Казалось, ещё чуть-чуть – и появятся слуги с опахалом.