– И это без ведома честных граждан!
– Хватит паясничать! Да, вероятность того, что атра-каотика налипла из-за ежедневного общения с энтропами, имеет место! Но если это твоя основная версия, тогда какого черта здесь я, а не специалисты Эс-Эйта?!
Минотавр молча сощурился. Я видел, как его мысли выполнили пару акробатических трюков.
– Чем конкретно занимался этот человек? – напирала Ольга. – Какое отношение он имеет к нам? Что опять происходит?!
– Ничего.
Минотавр посмотрел сквозь замыленное дождем окно.
– Ничего не происходит, Олья. Сегодня прекрасный день, чтобы умереть. Вот и все.
– Когда я спрошу об этом в одной с тобой комнате…
– Я расскажу о миграции двухлинейной камбалы. Честно – обалдеешь.
Ольга была единственной, кто относился к Минотавру всерьез, и ждала от него того же. Две фундаментальные ошибки по цене одной делали невыносимыми их обоих.
– У нас есть басня, – загробным голосом оповестила Ольга. – Про мальчика, который шутил о волках. Знаешь, что с ним случилось?
– Он вырос и стал известным комиком. Я тоже сижу в интернете.
Она поперхнулась. Он фыркнул. На том и разошлись.
Следующие десять секунд мансарда была пузырьком вакуума во взбудораженном пятницей городе. Затем Минотавр сломал карандаш.
– Ариадна, – швырнул он обломки в мусорку. – Пора спать.
Я вскинулся:
– У меня не все готово.
– Два месяца прошло.
– Эм, нет. В прошлый раз вы перезагружали нас шестнадцатого…
Минотавр осадил меня убийственным взглядом.
– Значит, мы живем в разных системах счисления.
Ариадна молчала. Ее равнодушие к собственному телу, как всегда, оставляло за мной последнее слово. Но Минотавр все чаще пытался его отжать. Его энергия, помноженная на вспыльчивость, злую память и клиническую бессонницу, не просто сносила все на своем пути, но выкорчевывала с тектоническими плитами.
– Когда? – наконец, спросил я.
– Завтра.
– Мы можем поговорить наедине?
Минотавр вернулся к столу и, закинув атлас в верхний ящик, опустился в кресло.
– Как в древние-добрые.
– Тогда, если мы закончили…
Ариадна неожиданно поднялась.
– Что в контейнере?
Минотавр скучающе развел руками.
– Теперь, когда известна причина смерти Обержина, это неважно.
Он фальшивил. Меня это встревожило. Минотавр и прежде не утруждал себя правдоподобностью объяснений, даже если не лгал, но Ариадна смотрела так, будто сегодня это что-то значило.