Почему самые приятные, на вид, люди оказываются отборными мерзавцами? А что уж тогда с теми, кто и на вид-то как Карабас-Барабас?
Очевидно, что всё от твоего настроя зависит. Если ты пессимист, то тебе любой, даже самый светлый человек, покажется проходимцем. Иные прямо через дверь пин-код от банковской карты требуют продиктовать, а другие, с порога ,смску просят предъявить какую-то. Это все несчастные люди, я им никогда не отказываю! Одному даже скан паспорта по домофону выслал, уж так он слёзно умолял меня, даже мамой клялся. Ладно, думаю, сжалюсь над его мамой, ну что он с этой бумажкой будет делать, это же копия!
Я по жизни оптимист, в людях только самое хорошее вижу. В каждом человеке свет есть, только в одних он затерялся в лабиринте души. Но если к нему открыто, со всем сердцем подойти, то человек тебе откроется с лучшей стороны. Я в это верю! Все мы – люди, а, значит, каждый может оказаться человеком!
Ну, они же стоят передо мной в дверях, с Библией в руках, со сверкающими золотыми зубами, и так искренне просят впустить их в дом. Очевидно же, что им очень нужно войти, иначе чего бы они просились. Впускаю, конечно.
Садятся. Библию – сразу на стол. Я интересуюсь – «что за книга?». «Там все про вас!», – говорят, – почитаете на досуге!». Вот, интересные люди какие, первый раз в гостях – и сразу с таким отношением. Они мне моментально понравились, и книга – такая большая с золотыми буквами. Пролистал, чувствую – «моё»: за душу каждое слово цепляет!
Один, высокий, худощавый, обстоятельный такой, мне стал тихим голосом истории рассказывать. А другой, маленький, золотозубый, чернявый с кучерявыми волосами, по дому ходит и всё разглядывает, особенно иконы старинные (от деда достались). Внимательный очень! А я книгу свою новую поглаживаю и представляю, как теперь заживу. Всё-то у меня теперь наладится: если что не так, я в книгу свою посмотрю и пойму, что нужно делать.
– Давно благотворительностью занимаетесь?
– Давно! Совсем не пробовал… пока…, – почему-то сбивчиво соврал я любителю икон.
– Это правильно! Честным трудом наворованное отдавать трудно, а вот незаконно скопленное личное имущество само благотворительности требует, так ведь? – незнакомец одарил меня золотой улыбкой.
– Как вы интересно формулируете запретные темы, вам бы прокурором