Суен не очень хотелось думать о том, сколько может потребоваться, если в какой-то злосчастный день проклятые империалисты все же задумают напасть на них, но она была уверена, что при любом раскладе сил у них хватит. И хватит лично у нее. Она была даже готова работать сразу за две смены, целиком отдаваясь общему делу, лишь бы приблизить час победы.
И тут в глаза ей бросилась другая новость «Заявление для печати представителя МИД КНДР», в которой представитель обличал клеветнический доклад США о «соблюдении прав человека в различных странах мира». И ведь до чего же глупо и нелепо им самим говорить об этом – в стране, где постоянно нарушаются права человека. И как справедливо заметил наш представитель – пусть они сначала расскажут про свои нарушения и дадут возможность другим странам прокомментировать их… Вот тут мы бы посмотрели, какие они «чистые». Но это ведь и так все знают. Все знают, сколько войн устроили американцы, объясняя свои вторжения данным предлогом. Они бы и на нас напали, не будь у нас такой сильной армии и столько сплоченного населения.
До чего ведь глупо такое поведение! Пытаться порочить честную власть, когда своя такая запятнанная. Ведь наш народ един и готов смело защищать свои права. Мы все твердо верим в свою партию и знаем, что только она способна защитить нас. Что только наш лидер настолько самоотверженный, что не пожалеет и себя, чтобы довести дело до конца. Их лидеры-то на такое не способны.
Суен показалось, что какие-то слова она произнесла вслух, а в какой-то момент даже помяла край бумаги, сжав руку от возмущения. Учитывая, что она сидела достаточно близко к начальнику цеха, то он не применул заметить это:
– Суен. Я вижу, что Вы хотели бы нам что-то сказать. Вас что-то удивило или задело в наших новостях? – начальник говорил очень приветливо, и она прекрасно знала, насколько он снисходительно у ней относится.
Суен быстро поднялась:
– Да, товарищ начальник цеха! Меня возмутило как подло клевещут на нас американцы!
Начальник цеха медленно кивнул и указал рукой на место перед доской:
– Прошу Вас, Суен. Выйдите, расскажите нам о том, что Вы думаете по этому поводу.
Она вышла и повернулась ко всем лицом. Вначале ей казалось, что все захотят ее услышать, захотеть, чтобы кто-то озвучил то, что все они ощущают, но ничего похожего в их глазах она не увидела – все смотрела достаточно грустно, без интереса, а кто-то и с весьма уставшими глазами. Наверно, много работали…