Прозвенел звонок с третьего урока, и вскоре мы со Снежаной направлялись уже в сторону нашей общей остановки. Если мы заканчивали уроки в одно время, то до метро добирались вместе.
– Подожди. Похоже, сотовый посеял, – произнёс я.
– Позвонить тебе? – спросила подруга.
– Нет. Не надо. Я знаю, где он. Поставил его на зарядку в кабинете английского. Совсем забыл.
– Ладно. Сбегай. А я пока позагораю.
– Хорошо.
Преодолевая сразу две ступени, я за считанные секунды добрался до последнего этажа и рывком открыл дверь кабинета английского. Там никого не было. Телефон лежал на стуле рядом с розеткой. Немедленно убрав его в карман, я быстро вышел в коридор и хотел уже бежать к лестнице, как неожиданно из кабинета литературы, соседнего с кабинетом английского, вышла Марфа Фёдоровна.
«Господи! Как так?! У неё что… Изменилось расписание?» – вспыхнуло в мыслях. От неожиданности я еле удержался на ногах. Говорят, когда любовь настоящая, друг с другом с самого начала легко. По-моему, это заблуждение. При таком раскладе, речь идёт о дружбе, а не о любви. Я любил по-настоящему… Но, если раньше в присутствии Марфы Фёдоровны ощущал некий дискомфорт, то теперь его сменила эйфория, которую мне с трудом удалось обуздать.
– Марфа Фёдоровна, здравствуйте. Извините меня, пожалуйста, за вазу. Я очень сожалею, что её разбил. Это получилось случайно, – бодро произнёс я, и передо мной возникло то самое взволнованное лицо…
Смутившись, Марфа Фёдоровна несколько утратила над собой контроль. Её глаза наполнились искренним сочувствием. Они касались моих гематом и ссадин. Наверное, в моём взгляде тоже было много информации. Но впервые я вовсе не пытался это скрыть.
– Ничего… Не страшно. Эту вазу мне отдали знакомые сто лет назад. Только место дома занимала, – отозвалась она и явно собиралась сказать что-то ещё, как вдруг мой телефон напомнил о себе. Я инстинктивно бросил взор на экран. Это была Снежана.
– Да?!
– Ром, слушай, можно я побегу?! Мама позвонила только что. Мне надо срочно… – начала говорить Снежана.
Почувствовав, что время для нашего общения истекло, Марфа Фёдоровна едва заметно подала мне знак прощания и стала постепенно отдаляться. Я созерцал её стройную фигуру, танцевальную осанку, грациозную походку, а в голове вертелась мысль: «Между нами теперь недомолвка… Отлично».