– Очень крутая группа, – нежно произнес Борис Фросе на ухо, нагнувшись к ней поближе. – Поют про то, про что многие не решаются говорить.
– Да? Я, если честно, никогда раньше их не слышала…
– Значит, тебе сегодня понравится, – многозначительно улыбнулся Борис и откинулся на спинку стула.
Концерт вскоре начался. Под рев гитары солист тряс длинными волосами и пел про отсутствие секса в его жизни. Мужики за столом самозабвенно горланили в такт. Борис вслух не подпевал, но шевелил губами и довольно улыбался.
– Не все же слушать серьезные вещи. Иногда надо и расслабиться вот так, – снова сказал он Фросе на ухо.
– Согласна, – выдавила она из себя улыбку.
Борис не повел головой в ее сторону, но рот его изогнулся в самодовольной улыбке, а глаза озорно заблестели.
– Мне кажется, ты со-о-овсем не простая штучка, Фрося. Есть в тебе что-то такое… Бесовское. Как там говорят, в тихом омуте…
– Ой, да прям! – отмахнулась Фрося и почувствовала, как заполыхали ее щеки. Она быстро бросила взгляд на Бориса, но он все так же смотрел на сцену, не поворачиваясь к ней. Фрося вдруг отметила, что он очень даже хорошо выглядит для своего возраста.
– Посмотрим, – хитро ухмыльнулся он.
Солист группы поблагодарил публику за внимание и, сопровождаемый ревом бас-гитары, начал горланить следующую песню, про пользу наркотиков для раскрепощенного секса. Фрося слушала уже без смущения, и даже незаметно притопывала под столом ногой в такт припеву. Несколько раз она бросала взгляд на Бориса. Борис с безмятежной улыбкой наблюдал за сценой и иногда покачивал головой. Его руки лежали на столе, а длинные ухоженные пальцы переплелись в замок. Его друзья, уже заметно поднабравшиеся, без стеснения орали слова песни во все горло и хлопали друг дружку по плечам, чем вызывали снисходительную улыбку Бориса.
К концу концерта Фросе уже даже начал нравиться необычный баритон солиста и заводные ритмы песен.
После последней песни, которая буквально подорвала зал, солист обратился к публике, сердечно поблагодарил всех за поддержку и атмосферу, произнес душевную, мотивирующую речь, тепло со всеми попрощался и кивнул своей группе на выход. Все еще разгоряченные зрители проводили их гулом и аплодисментами, и даже когда музыканты отключили аппаратуру и скрылись за кулисами, не спешили расходиться. Продолжали раздаваться подпевающие сами себе голоса и звон бокалов.