– Во мне нет секса,
В тебе нет секса…, – сбивчиво затянул один из спутников Бориса. Борис бросил на него презрительный взгляд своих широких глаз.
– Фрось, а ты куда сейчас? – вдруг весело спросил он.
– Да домой. Метро-то еще, наверное, ходит?
Борис нахмурился.
– Боюсь тебя расстраивать, но уже полвторого. А тебе далеко?
Фрося охнула.
– Да нет, четыре остановки.
– Я просто на машине. Давай подброшу тебя домой, чтоб никто не уволок.
Щеки Фроси снова порозовели.
– Что ж, можно.
– Идем.
Борис повелительно приобнял ее за плечо и направился к лестнице. Перед уходом он помахал рукой своим приятелям, которые ответили ему неуверенными улыбками. Впрочем, кажется, они были слишком увлечены алкоголем, чтобы заметить его уход.
Борис спустился по лестнице к выходу и повел Фросю к своей машине. Когда Фрося села в пахнущий кожей чистый салон, Борис аккуратно вставил ключ зажигания и машина отозвалась утробным рыком.
– Посидим, пусть прогреется, – произнес он. – Машине как женщине – нужна предварительная ласка перед марафоном.
Он расслабленно откинулся на спинку своего сидения, положив руку сверху на руль, и принялся аккуратно настукивать пальцами какую-то мелодию. Пальцы у Бориса были длинные и ухоженные. Даже кутикулы были аккуратно убраны. Его поза так и выражала спокойствие и гармонию.
– Чем ты вообще живешь? – доверительным тоном спросил он.
– Ну, я учусь… Читаю книжки, хожу в кино…
– Здорово! А на кого учишься?
– На учителя начальных классов.
Борис повернулся к Фросе и по-дружески улыбнулся. Фрося сразу почувствовала себя так уютно, словно вернулась домой из студенческого общежития. От Бориса исходило какое-то особенное тепло, перед которым хотелось раскрыться полностью. Ямочки на его щеках излучали доброту и простодушие.
Фрося заметно расслабилась и почувствовала себя более раскованно.
– А ты?
Борис подвинулся на сидении и принял горделивое выражение лица.
– Да я так… Певец-самоучка, – с нарочито напускной небрежностью бросил он, и его пальцы на мгновение остановились.
– Ничего себе! – не сдержала восхищения Фрося.
Борис постарался сохранить невозмутимость, но самодовольная улыбка все равно изогнула уголки его губ.
– Да ничего особенного, если честно. Я просто занимаюсь тем, что мне нравится. Может, не профессионально и не всем по вкусу, но меня радует. А ведь в этом и суть творчества: самовыражаться, да так, чтобы от души.