Прибыль его была маленькой, но стабильной. Теперь можно было остановиться, оглянуться, спросить себя: «В чём смысл всей суеты этой?»
Внутренняя неудовлетворённость всё чаще шёпотом безмолвия напоминала, что давно пора оттолкнуться от внешнего мира и обратиться к себе. Звала искать жизнь в духовной плоскости и к воссоединению с чем-то более важным, чем ежедневные повторы многообразия.
Постоянная гонка за приобретением новой вещи, льстивые вскрики, разговоры, хвальба, смех, гром музыки, касания извивающихся тел, пестрота красок, минутная сладость поцелуев и еда, питьё, выпивка.
Вроде бы постоянная новизна и смена окружения радовали в миг соприкосновения, но не было внутреннего удовлетворения собой. Он чувствовал, что надо остановиться и оценить происходящее.
Чувствовал, но новые привычки и внешнее крепко удерживали его в устоявшихся рамках, как в оковах. Каждую минуту напоминали о важности этой суеты, укрепляемой мнением большинства.
«Вот-вот я закончу ещё только это дело – и тогда задумаюсь, решу», – говорил Александр себе, но снова появлялось неотложное задание.
Остановка опять откладывалась.
Успех, затем новый успех, и снова встречи, разговоры, документы, подписи, деньги, гульба-разрядка…
Как благостное знамение он принял приглашение на учёбу, шестимесячные курсы. Дал согласие.
Вскоре пришёл день отъезда в Москву, и Сашок передал весь бизнес в управление ставшему ему настоящим другом, скромному, умному и образованному Павлику Морозовой-Страздиньшу. Передал другу, с высшим образованием юристу, еврею, взявшему фамилию титульной нации, компанейскому парню, бывшему секретарю комсомола. Их взгляды и отношение к жизненным ценностям совпадали.
«Повезло мне, что есть на кого оставить дела», – с радостью отметил про себя Александр.
Знакомые торгаши поступок Санька – передачу всех активов с правом подписи другу – не поняли, но промолчали. Он, увидев недоумённый молчаливый вопрос в их глазах, рассмеялся весело:
– Вы что, ребята?
Мы с ним ведь друзья!
Друг – это наше, твоё и моё продолженье.
Я и друг – это одно.
Полагаюсь я на него, как на себя.
В разведку на фронте пойду
И знать буду, что сзади меня
Прикрывает такой же, как я.
Так же спереди я нас
Сердцем, верящим в преданность, верность,
Обоих жизнью своей защищаю.
Сомневаетесь вы?