Видя мой скепсис, Бобров слегка улыбнулся.
– Давайте присядем, и я расскажу подробнее. Вы ведь не виделись с дядей очень давно?
Он поставил на стол саквояж, открыл и принялся выставлять пузатые бутылки.
* * *
– Ты пойми, – Бобров после третьей кружки слегка окосел и перешёл на «ты», – я Василия Фёдоровича безмерно уважаю, ценю и…
Поскольку мой ужин пошёл на закуску, я больше ел, чем пил, и чувствовал себя вполне трезвым. И Боброва я слушал, скорее, как развлечение.
– И уважаю, – повторился Пётр, – да, уважаю! Старик, конечно, не сахар, и соседи его не любят. Но ведь он глыба. Глыбище! Сподвижник самого Петра. А поместье? Какое поместье! Тридцать тысяч десятин!
– Где?
– Что где?
– Поместье.
– Ммм… В России.
– Это я понял. Где конкретно?
– Там, – Бобров махнул рукой, – рядом с Муромом. Вёрст десять всего от города.
Матерь Божья! Это, похоже, несусветная глушь и провинция.
– А эти… – я щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить нужное слово, – как их… Krepostniye. Сколько?
– Душ-то? – Бобров замялся. – Не очень много. Точно не знаю, Василий Фёдорович не любит рассказывать о своих делах.
– Орки?
– Кто?
– Крепостные.
– Да, естественно.
– Тогда не поеду.
Первые три года в Сорбонне меня самого дразнили орком. С пренебрежением и брезгливостью. Пришлось вызывать на дуэль каждого, вякнувшего в мою сторону. Когда счёт побед перевалил за сотню, все молчаливо согласились считать меня человеком.
– Не поеду, – повторил я, – не хочу жить среди варваров-орков.
– И ничего не варвары, – Бобров обиженно поджал губы, – у нас многие дворянские роды оркские. Смешались, конечно, с людьми, но самые что ни на есть орки. У меня тоже орки в роду были. Даже сам Пётр…
– Что Пётр?
– По бабушке, – со значением подмигнул Бобров и поднял кружку. – За Петра Великого!
Мы чокнулись и выпили до дна.
– Всё равно не поеду.
– Но почему?! Кто ты здесь, в Париже? Бедный студент? А дальше? Пойдёшь работать к какому-нибудь барону? Магические пистоли делать или защитными Печатями стены укреплять? Я прав? На королевскую службу тебя всё равно не возьмут.
Бобров прищурился, выкладывая аргументы, и стал загибать пальцы.
– А в России ты будешь дворянином. С землёй, доходом и уважением.
– У меня нет Таланта.
– Ой, я тебя умоляю!
Он всплеснул руками.
– Думаешь, он там у всех подряд? У меня нет. У московского губернатора – нет. У графа Шувалова – тоже нет! Он сейчас знаешь кто? Генерал-фельдцейхмейстер! Всей артиллерией заведует. Любимчик нашей матушки-императрицы, между прочим.