Днем Юле хотелось плакать, отложила это на вечер, когда сядет в поезд и там потихонечку порыдает, на послезавтра, когда выплачется на плече сначала у мамы, потом у Таньки, а сегодня предстоит пережить хлопотный день, формальности на работе, собрать для всех подарки, упаковать чемодан и на родину, к родителям, к подруге детства Таньке, к маленькой тезке Юлечке, бесконечной нежности и к звездному небу родины.
Прибавилось ещё одно горе. Страшное и неизвестное.
Позвонила родителям, как обычно спросила, что им привезти, как обычно услышала, ничего не надо, приезжай сама и на вопрос, как там Танюшка, мама горько вздохнула и сказала:
‒ Ох, доченька, приезжай.
Так было всегда, когда у мамы не было сил рассказать что-то плохое. Так было после папиного инсульта, так было после смерти Баванны. Ох, доченька, приезжай. И всё. Больше ничего она не смогла сказать. Юлька сразу поняла, что у Таньки беда, с ней совсем плохо.
Нет, этого быть не могло, ничего плохого не должно случиться с Танькой, потому что она не заслужила ничего плохого, никакой беды, никакого горя, только радость и счастье.
‒ Открывай глазы, скорее, скорее! А то без нас всё случится.
И так каждое утро. Что должно случиться никто не знает, но пропускать это нельзя. Да и невозможно пропустить, если у вас есть две настоящие лупы, два калейдоскопа, смешной пес и кошка с котом, две лопатки, две корзинки и великолепная экипировка на любую погоду.
В лупу разглядывалось всё! Узоры на крыльях бабочки, мордочка стрекозы, сверкающий бок майского жука, перышки цесарки или даже удода, крохотные цветочки, которые увеличенными были чрезвычайно красивы, мгновенную и бесконечную в разнообразии красоту снежинок. Мир щедро делился своими чудесами, мир был волшебным. Крохотное цветное стеклышко, которое находилось в земле, непременно запускалось под крышечку калейдоскопа. Калейдоскоп показывал прекрасное будущее. Нестерпимо ждать, когда оно начнется, но обязательно будет оно, яркое, неожиданное, разноцветное будущее.
Пса звали Настя, кошку Муся, а кота Мох. Настя был мальчик, но взрослые загадочно величали его Настоятель Монастыря. Муся была сначала Малышом, имея на лбу четкую букву М, потом оказалось, что это кошка и она стала Мусей, потому что кошку никак по-другому с такой меткой назвать было нельзя. Муся из игривого котенка стала величественной кошкой, которая регулярно приносила трех котят необыкновенной красоты. Какого окраса не были бы котята, на лбу они носили букву М. И не просто две дуги, как у других кошек, а полноценная буква М, добротная, печатная буква М. Даже белый пушистый Мох, на лбу носил букву М ярко рыжего цвета. Больше ни одного пятнышка на этом красавце не было. Гуляли всегда впятером, Настя, между двумя котами и две прелестницы.