, мы приобрели единственный удобный рейд на побережье
[67] между Габоном и Бананой
[68].
Как только я об этом узнал, то сразу отправился туда на «Орифламме»[69] вместе с персоналом[70], который должен был сменить тех, кого «Сажиттер» оставил на постах, временно созданных на побережье. Мы везли с собой часть оборудования и часть товаров[71].
К несчастью, мы разминулись с «Сажиттером», и я прибыл в Лоанго[72], не имея сведений, которые бы мог получить непосредственно от Кордье и с подробностями, имевшими для меня практический интерес. Но случай, иногда игравший со мной злые шутки, на этот раз оказался счастливым, предоставив мне возможность получить быстро и без единого выстрела территорию, которой жаждали обладать наши конкуренты и по поводу которой велись переговоры. Вельбот с «Орифламмы» натолкнулся на бар[73], и матросы, снимая его с мели во время прилива, сбросили с себя всю одежду, чтобы иметь свободу движений. Завершив спасательные работы, они не нашли своих вещей; все было украдено. Наши славные моряки, подойдя к группе туземцев, которые укрывали воришек и посмеивались над постигшим нас несчастьем, потребовали, еле сдерживая ярость, вернуть чужое добро, но аргументы ad hominem[74] напрасны там, где главную роль играют весла и кулаки. Они ничего не добились и в костюмах Адама возвратились на судно.
Мы поклялись наказать <туземцев> за совершенное преступление. Воры действовали по наущению важного мафука (вождя), которому принадлежали земли, где произошла кража. На следующий день король Лоанго[75] не послал нас, хотя и мог, самих разбираться с мафуком, но лично загладил оскорбление, уступив[76] Франции часть владений[77] своего вассала, главного виновника случившегося.
Оставив побережье Лоанго под присмотром Долизи с приказом передать управление Маншону[78], когда тот прибудет туда, я отправился[79] в Либревиль с уже созревшим планом действий. Нам принадлежали рейд Лоанго и устье Квилу, но Ассоциация успела купить, занять, застолбить всю внутреннюю область[80]; у нас хотели отнять те земли, которые должны были отойти к нам по праву – долину Квилу-Ниари, которую я первым открыл[81]. Я решил вернуть обратно то, что мы потеряли из-за досадных задержек при подготовке к экспедиции, и заставить уважать наши права на внутренние районы. Такова была первая цель, которую я собирался осуществить, как только справлюсь с делами в Браззавиле.