– С кем я говорю? Назовитесь.
– Операционная система крейсера.
– Мне необходимо переговорить с вашим командиром.
– Данные засекречены. Нам нужна аудиенция с президентом.
– Я доложу о вашей просьбе. Но мне нужно знать количество экипажа.
– Экипаж – четыре человека, включая командира.
Офицер попросил подождать и на всякий случай предупредил, что звездолет находится в зоне поражения огневой системы, и отключился.
Планета с орбиты была похожа на фермерский мир. Городов не много, почти все территории занимали густые леса, три больших континента омывались водами океана, синяя поверхность которого матово поблескивала в свете солнца.
– А где их города? – спросил Клай Свенти, глядя в монитор. – Дария не выглядит, как столица.
– В недрах планеты есть несколько крупных мегаполисов, – пояснила Мира. – А поверхность, как видите, сохранена в первозданном виде.
– Настоящий курорт, – заметил сержант Грив. – В другое время я бы не отказался здесь отдохнуть.
– На Староге тоже были леса, но проводить там отпуск я бы не стал, – усмехнулся Слойн. – Правда, лейтенант?
– Это точно, – ответил Викент. – Как вспомню этот проклятый лес…
– В общем, лучше не расслабляться, – заключил Грив.
Пульт замерцал разноцветными огнями.
– Я перехватила сообщение с Истира по гиперсвязи, – сказала Мира, вклинившись в диалог. – Энхаты начали штурм планеты. Это происходит сейчас, в это самое мгновение.
Клай помрачнел, поднялся с кресла и отошел к дальней стене и стоял так, упершись в нее лбом и закрыв глаза. Побелевшие кулаки нервно сжимались и разжимались, губы что-то шептали в бессильной ярости.
– Истир не выстоит, – сказал он, не поворачивая головы. – Война проиграна. Империи больше не существует.
– Это не так, господин император, – ответила Мира. – Пока жив правитель, живо и государство. Пока остался хоть один боец, способный держать оружие, империя будет сражаться.
Клай вернулся к пульту и сидел, опустив голову и погрузившись в свои мысли. Полы его алого плаща безвольно свисали до пола, алмаз на фибуле-застежке потускнел, словно считывая настроение хозяина.
– Простите меня… – он наконец вышел из оцепенения. – Это я должен поддерживать всех вас, а не вы меня… я совсем пал духом.
– Мы будем с вами до конца, – сказал Слойн. – Мы тоже потеряли родину и своих близких. Но не веру.