под гармонь на старой телеге
с моросящим из неба дождем
мое тело болталось бездушно
этим грустным и пасмурным днем,
неживой, после взрыва снаряда
изувечена в месиво грудь,
только взгляд васильково-туманный
видит в небе прожитую суть
с самой преданной в мире подругой,
что всю жизнь меня тихо ждала,
я с ней встретился быстро и скупо,
это смерть моя, жизнь отдала
куча прелой травы, скрип усталых колес
меня молча везут на погост,
забросают землей, крест корявый воткнут,
и вся память поместится в тост,
я прожил двадцать пять,
только жизнь не видал,
зато смерть я успел разглядеть,
для чего я родился, наверно, чтоб жить,
а на деле дано – умереть,
на телеге со мной, свесив ноги, сидят
две бессмертные – смерть и душа,
про меня или нет разговор их идет,
ведь они больше не сторожа,