Токио. Станция Уэно - страница 17
Запахло свежесрезанной травой.
Из палатки донесся аромат только что заваренного рамэна[41] быстрого приготовления.
Несколько воробьев, испугавшись чего-то, бросились врассыпную, точно горстка бобов, которую кидают на праздник Сэцубун[42].
Уже распустились гортензии. Более светлые, лиловые цветы обрамляют мелкие темно-фиолетовые посередине, так что вместе соцветия напоминают маленькие лица.
В такие моменты я всегда ощущал себя одиноким. Пока был жив.
Звуки, запахи, картинки – все смешивалось и постепенно растворялось, становясь все тише, все меньше. Казалось, только протяни руку – все пропадет, но ведь у меня и не было больше пальцев, я не мог ни к чему прикоснуться, не мог даже соединить ладони.
Я не существовал, но и исчезнуть тоже не мог.
– Господин премьер-министр!
– Да, предпринимаются разнообразные опросы. Мы принимаем во внимание тот факт, что анкетирование продолжается. Тем не менее с момента начала работы нынешнего состава кабинета министров в сентябре этого года были выделены в качестве приоритетных и наиболее серьезных следующие задачи: ликвидация последствий землетрясения, разработка мер по предотвращению аварий на атомных электростанциях, восстановление японской экономики. Кроме того, мы намерены вплотную заняться решением проблем пострадавших.
Внезапно полил дождь. Брезентовые крыши палаток тут же намокли. Тяжелые капли падали на землю. Неумолимо, одна за другой, будто под гнетом жизни или времени. В дождливые ночи я не мог уснуть – все прислушивался к стуку капель. Бессонница, вечный сон… разделенные жизнью и смертью, соединенные жизнью и смертью, и дождем, дождем, дождем, дождем…
В тот день, когда умер мой единственный сын, тоже лил дождь.
Ее Высочество принцесса, супруга наследного принца, сегодня в шестнадцать часов пятнадцать минут родила мальчика в больнице Императорского дворца. Принцесса и ее сын чувствуют себя хорошо.
Эту новость сообщили по радио двадцать третьего февраля тридцать пятого года Сёва[43]. Голос у ведущего был радостный.
Вскоре толпы людей с красно-белыми фонариками собрались у моста Нидзюбаси и дворца наследного принца. По радио передавали, как они бьют в барабаны, вопят, поют гимн и скандируют лозунги. Слышно было, как они три раза прокричали «Бандзай!».
За окном взрывались фейерверки – раз двадцать, а то и все тридцать, а потом еще и со стороны администрации Касимы…