Завидев меня, эта тощая блондинка приторно улыбается, сверля ледяными глазами, и поспешно скрывается в недрах отцовской резиденции. Такая реакция греет мое сердечко: ненавижу притворную суку. Где–то в самом начале знакомства, когда наступали периоды ночной активности, я неплохо развлекался. Пробирался к ее кровати, толкал сопящее тело и замирал с закрытыми глазами и ножом в руке. Разлепив веки, Марина визжала и ползла к противоположному краю. Отыгрывая лунатика, я медленно разворачивался и уплывал в свою спальню. Отца, как обычно, не было дома.
К третьему такому пришествию на дверь Маринкиной спальни поставили серьезный замок, который было уже лень вскрывать, а меня направили к неврологу. Этот идиот нарисовал диагноз «аномальное состояние центральной нервной системы, сомнамбулизм». «Чувак, да я вообще не сплю!» – хотелось мне ему крикнуть, но, конечно, я этого не сделал. Отца, как обычно, не было рядом.
Для официальных мероприятий папочке нужна была сдержанная, хорошо воспитанная презентабельная Марина. Но, кажется, на выходах в свет все и заканчивается. Я уверен, что отец ее не жарит. По крайней мере лицо у Маринки всегда такое, будто она откусила лимон, а довольная во всех смыслах женщина, я знаю, выглядит иначе. Наверняка грязные отцовские фантазии воплощают вереницы эскортниц. Платить за секс, конечно, зашквар, но этих он хотя бы не тащит во дворец.
В целом к бате претензий нет. Я уважаю то, как он как умеет пахать, разделять и властвовать. А еще у него почти везде охеренные связи и чувство вины за мою жизнь без матери и за кое–что еще. Кроме того, куча денег, чтобы я мог исполнить все свои желания. Например, оплатить услуги Зимина, чем нужно воспользоваться прямо сейчас.
– Здравствуйте, это Евгений Орлов. Мне нужна информация об одном человеке. Особенно интересует то, что можно получить незаконно.
– Лучше не пожрать неделю, чем кидаться на просрочку. С мужиками то же самое, поняла?
Разговор на кухне, 1996 год
Рейс, конечно, задержали. Я всегда приезжаю заранее, и в этот раз «заранее» растянулось до «убейте меня, пожалуйста». Я устала считать тягучие минуты в аэропорту, поэтому ожидание измерила четырьмя латте по цене кожаной сумки, новой сумкой по цене шубы, десятками страниц «Ста лет одиночества» по цене утертой слезинки, тремя хвастливыми постами Тёмы из Анталии по цене сжавшегося сердца.