Тогда Карабас посмотрел на умирающего сына и что-то тихо шепнул ему на ушко.
Глаза Пьеро дрогнули, а зрачки расползлись на весь глаз, и он вцепился в бороду уходящего Карабаса, желая вскарабкаться по ней к самому лицу, издавая непонятные нечленораздельные звуки. Только тот отсек свою бороду полностью, проговорив:
– Вот и обменялись!
И засмеялся грудным глубоким голосом. С тех пор Карабас сильно изменился: брендовая одежда, идеальные прически от стилистов, а форма бороды стала его визитной карточкой на бутылке с фамильным рецептом водки «Кара от Баса». Монополия Карабаса поглощала все в сказочной стране: и спиртное, и съестное., поэтому богатый импресарио всегда оставался наплаву, даже в самые трудные времена, никогда не прощая врагов и не оборачиваясь назад…
И вдруг – помог сыну выжить, ведь с того дня Пьеро стал есть, пить, словно заставляя себя жить, только депрессия крепко держала его в холодных цепких лапах, не отпуская на свободу. Как безумный он дико выл ночами на луну, бился головой о стены – но жил.
Наконец, за его лечение взялся доктор Дуремар, теперь известный психиатр, автор психологической методики " Лечение словом». На Пьеро подействовало лишь слово Божие, но и этого было достаточно, чтобы доктор втянул его в мир людей. Многие обращались в клинику Дуремара, которая начинала свою деятельность с народной медицины, лечение пиявками, но вскоре это стало менее прибыльным, чем быть мозгоправом, да и деньги не пахнут, какая разница, где и как их добывать. Быстро переучившись, стал он известным психиатром и лекарем душ, благо болящих с годами становилось все больше, а случай с Пьеро сделал его известным на весь мир.
Буратино посмотрел на бледного друга в рясе. Как он теперь живет, оставаясь в долгу перед своими самыми злыми врагами, а тут еще и эта девчонка с голубыми волосами.
***
" – Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись!»
Красавица перевела взгляд на Пьеро.
Смотреть на него было страшно. Глаза его словно черные дыры засасывали внутрь каждое ее движение, шорох платья, вздох…
– Да, привычка -вторая натура, – подумал Буратино, с жалостью глядя на друга детства.
Однако дрожь в теле Пьеро постепенно стихала, и, потупив взгляд, он проговорил.
– На все воля Божия.
– А я надеялась, что ты меня не забыл, – Мальвина кокетливо провела по его бледной щеке пальцем.