Ундо Норис в очередной раз прошел взглядом по карте. И еще эта блудная девка… Бордивская недотепа… мечется по карте, как полоумная, сталкиваясь почти со всеми на ней… А про эту, из Сулима, он даже думать не хотел, но приходилось. Ее бледно-желтая выплетала такое кружево… что Норису становилось не по себе. Ее надо как-то ограничить… или удалить куда-нибудь, на время. А то, как бы она тут со своим кружевом не наделала бед…
Ундо Норис заготовил новую порцию необычной бумаги и закрыл дверь на запор. Драгоценный запас таял, а посылать за новой – некого. Мелони не ходок. Нариз – неизвестно где, Кордэл – в связке с Дилуном… А остальные…
– Дожил! Учил, учил. Бился с ними, бился… А на старости лет и помочь некому!
Норис частенько жаловался самому себе. И это притом, что с появлением в доме Ливины, с него была практически полностью снята забота о хозяйстве. Девушка, воспитывавшаяся в деревне, в многодетной семье, с радостью взялась за дело. Сначала ненавязчиво предлагая свою помощь и натыкаясь на грубые отказы. Затем, в отсутствие великого Нориса, когда чаще всего и происходили всякие казусы, которые обычно случаются, если орава подростков остается практически без надзора старших (Риплай была не в счет, ее считали «своей в доску», а мнение приезжих молодых орфеев редко когда волновало). Дошло до того, что Дин Норис допустил прилежную ученицу в лабораторию, хотя никогда, ни одна женщина не имела права туда входить без него. Ливина, спокойствием и уверенностью, внушающими уважение, покорила недоверчивость вершителя. Теперь она заведовала всем, начиная от сбора урожая и плана работ на неделю, заканчивая выбором сорта чая для привередливого учителя и сортировкой бумаг на его столе. Норис видел ее титанический труд, но иногда так хотелось почувствовать себя несчастным и брошенным, посетовать на судьбу и неблагодарность учеников…
***
Женщина тропилась. Ей нужно было перед отъездом закончить все дела, решить все вопросы. Светлые волосы не выдавали седины, а сама она выглядела молодо для своих лет. Наскоро собранная походная сумка уже стояла на полу у двери.
– Ты надолго? – женщина вздрогнула, обернулась.
Мужчина, немного старше ее, стоял в дверях, невозмутимо оглядывая ее попытки справиться с необъятным рюкзаком, забитым сушеными травами.