В свою очередь гости увидели перед собой высокого, сутуловатого мужчину с седой головой и густыми бровями.
– Мы плавали вчера на той яхте. – Одна из девушек в шоке прижала руку ко рту. – О боже, это могли быть мы!
– Ну, это все же не мы, так зачем зря болтать, – твердо произнес ее парень, с пренебрежением глядя на зашнурованные ботинки Андреаса.
И тут в заливе внизу послышался взрыв, и Андреас наконец осознал, что все взаправду. На яхте произошел пожар. Это никакая не игра света. И раз остальные тоже увидели дым, то дело не в его старческой слепоте. Задрожав, он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть.
– Я должен позвонить своему брату Йоргису, он работает в полиции… Может, они еще не знают, может, оттуда не видать огня…
– Они в курсе, – мягко проговорил высокий американец. – Смотрите, спасательные шлюпки уже в пути.
Но Андреас все равно отошел, чтобы позвонить.
Конечно же, в крошечном полицейском участке, расположенном на холме над гаванью, на звонок не ответили.
Все та же девушка смотрела вниз, на безмятежное синее море, запятнанное, словно холст, косматым алым пламенем и черным дымом.
– Поверить не могу… – вновь и вновь повторяла она. – Вчера он учил нас танцевать на этой самой яхте, он назвал ее «Ольгой» в честь своей бабушки!
– Это же яхта Маноса, не так ли? – спросил парень в очках. – Я тоже на ней плавал.
– Да, Маноса, – с печалью в голосе подтвердил Андреас.
Манос, дурачина, вечно брал на борт слишком много людей, хотя на его судне не было надлежащего оборудования для общественного питания – что не мешало ему жонглировать напитками и готовить кебаб с помощью какого-то дремучего газового баллона. Но в деревне возмущаться и не думали. Все знали Маноса и его семью. И теперь его родные соберутся в гавани в ожидании вестей.
– Знаете его? – спросил высокий американец с биноклем.
– Да, конечно, здесь все друг с другом знакомы. – Андреас вытер глаза столовой салфеткой.
Они стояли как завороженные, наблюдая издали за прибывающими шлюпками, с которых люди пытались потушить пламя; в воде барахтались пассажиры, надеясь, что их подберет судно поменьше.
Американец одалживал свой бинокль всем желающим. Никто из них не находил слов; не в силах помочь отсюда, не в силах сделать хоть что-нибудь, они всё не могли оторвать глаз от трагедии, развернувшейся внизу, в прекрасном и кротком синем море.