– Май. Еще только начало мая, – шептала Кира. Блаженная улыбка не сходила с ее лица, ноздри трепетали, вдыхая запах цветов из окна. Восторженными глазами она следила за проплывающими мимо садами, полями, посадками. – По всей стране едва сошел снег, грязный, серый, перемешанный с реагентом. А здесь все цветет и вон, – она ткнула пальцем в дерево за забором, на котором завязались плоды, – уже налилось.
Самбуров засмеялся. Он вырос в Краснодаре, и смена сезонов в другом виде ему не знакома. Конечно, он отдает себе отчет, что живет в южном регионе. Он не уехал в Москву с отцом и теткой именно по причине, что гонять на байке круглый год можно только здесь. Но вот так, физически, до скрипа зубов и мурашек по коже, как Кира Вергасова, не ощущал ненависти к холоду, к обледенелым домам и улицам, не представлял, как это мерзнуть и задыхаться от реагента, которым обсыпаны дороги, глотать антигистаминные таблетки круглый год.
По всей видимости, он привык к этим пейзажам. К горам, к морю, к кубанской степи. Не видит их красоты. А восторги Киры заставляли его по-новому взглянуть на окружающую его природу. Суровый и циничный следователь начинал больше ценить то, что имеет. Стоило это признать.
– Одна моя приятельница делала ремонт в новой квартире. – Кира с улыбкой любовалась проплывающими мимо картинами. – Все очень дорогое и современное, заказывали отделочные материалы и мебель из Европы, потратили уйму денег и сил. Новоселье. Вся квартира в бежевых тонах. Как она выразилась, «в естественных». Все двести метров. Модные тенденции. Натуральные цвета. Дизайнер рекомендовал. Вот смотрю вокруг на естественные натуральные оттенки природы и бежевого не вижу. Небо голубое, солнце желтое, деревья зеленые, цветы всех цветов радуги. О! В радуге нет бежевого!
– Под цвет лица, – усмехнулся Самбуров. – Цвет песка и камня.
– Даже песчаный пляж хорош тем, что упирается в калейдоскоп морской синевы, – мечтательно промурлыкала девушка. – А вот под цвет лица – это верный посыл. Чтобы слиться с собственным интерьером и не отсвечивать.
– Будешь клубнику? – предложил Григорий, заметив, что она проводила взглядом примостившуюся на обочине «газель» с распахнутыми дверьми, с которой торговали ягодами.
Почти в каждой станице у ворот домов стояли столики с овощами и фруктами. Иногда возвышались огромные стенды с ведрами, корзинами и аккуратными горками. То и дело вдоль дороги встречались машины, из багажника которых торговали клубникой, абрикосами, сливами.