– Ни одна корова мне не нравится. Все они глупые и скучные. Хочу с тобой, – он широко улыбнулся.
Что-то в ее груди неприятно зашевелилось.
«Смотрит так, будто я ему шоколадную конфету должна», – пришло на ум.
– Тогда не смейтесь и не обзывайтесь, – сказала надменно.
– Больше никогда, обещаю, – заверил серьезно. – Мир?
Нина согласно кивнула.
– Зайчик, – снова обозвал и снова прищурился. Она топнула ножкой от возмущения. Зайчик хоть и не лягушка, но разговаривать с обманщиком было больше не о чем. До ее дома они добрели молча.
Солнечный диск коснулся горизонта и позолотил крыши последними лучами уходящего дня. Нина, остановилась возле серого деревянного забора, окружавшего ее кирпичный дом покосившимся кривым частоколом. Следовало сказать ему «до свидания». Баба Галя просила уважать старших приветствием и прощанием. Всегда. Даже незнакомых и не особо приятных.
– Здрасти! – она со всей силы пнула ногой калитку, и та, распахнувшись, чуть не слетела с петель. – И до свидания!
Кольнула парня мимолетным взглядом. Тот опять посмеивался.
– Пока-пока, картинка. И больше не реви в лопухах! – ответил и пошел с собакой к синему домику бабы Вари.
Нина добежала до порога и резко притормозила. Через открытую дверь до нее донеслись обрывки нецензурной брани. Мать и сестра громко ругались.
– У тебя мозги-то есть, бесстыжая? Нинка – ребенок! Право от лево отличить не может! – кричала мать. – Завтра к обеду чтобы грядки были посажены! Ведь просила же по-человечески! Что трудного? Тетя-мотя, чёрт и что и сбоку бантик!
– Я тоже мало что прошу, но ты никогда не делаешь!
– Ах, ты, тварь неблагодарная! – злобный рёв и следом звонкий шлепок.
Нина зажмурилась и сбежала со ступенек, спрятавшись за пристройкой.
– Я кручуся, как белка в колесе, чтобы вас одеть и обуть. И чем ты мне платишь? Беспросветной тупостью! Вырастила овцу!
– Я тоже ребенок! Не буду я мыть полы за тебя! Вот только так ты меня еще на все село не пропозорила! И так вечно в тряпье хожу, как оборванка!
– Поглядите-ка, какая цаца тута у нас живёти. Оглянуться не успеешь, как сентябрь на носу вылезет. А там, тетрадки подавай тебе, да туфли. А деньги-то где взять? Мне платят три копейки!
– И те ты пропиваешь!
Казалось, звериный рык матери разобьет все стекла на окнах вдребезги. Нина зажала рот ладошкой, чтобы не закричать от страха. Плачущая Света молнией пролетела рядом, чуть не сбив ее с ног. Сердце сжалось от сочувствия. Она поплелась за сестрой, как делала это далеко не впервые. Та не изменила привычке и оплакивала обиду в старом курятнике на заднем дворе.